Кызылординские вести

Они стояли у истоков независимости, они посвятили идее свободы родного народа свои мечты, чаяния, действия, положив на этот священный алтарь самое дорогое – жизнь. Так можно сказать о многих сынах народа – безвестных ныне батырах, обретших славу ханах, мудрых биях или составивших национальную элиту ХХ века деятелях Алаш-Орды. С полным правом вошел бы в этот список Истории степи и Мустафа Шокай, чья трагическая судьба пропитана горечью и болью…
Сегодня имя Мустафы Шокая называют в числе первых, ставших символами борьбы за независимость Казахстана. Его цитирует в своих выступлениях Президент Казахстана Нурсултан Назарбаев. Его книги лежат на столах политиков и ученых, о его творчестве пишут научные статьи и диссертации.
Но так было не всегда. В советские годы Мустафа Шокай был под запретом. Он половину своей жизни прожил в эмиграции. Но мысли и дела его всегда были только о родине – независимом и едином Туркестане. И он верил и предсказывал, что вернется в свободную и независимую родную страну. Его идейное «возвращение» состоялось…
Роль и значение осуществленной М.Шокаем деятельности заключаются в небывалом прежде в истории туркестанских народов явлении. М.Шокай во второй половине 20-х годов в центре демократической Европы положил начало самоотверженной борьбе туркестанской политической эмиграции и руководил ею до последних дней своей жизни – декабря 1941 года. Он внес большой вклад в разработку идейных основ национально-освободительной борьбы тюркских народов против советской империи. Он всесторонне анализировал все процессы и изменения, происходившие в этот период в тюркских республиках СССР. С публикацией М.Шокаем одной из первых своих книг «Туркестан под властью Советов» (Париж, 1929 г.) было связано начало появления на Западе такого направления, как советология.
М.Шокай подвергал беспощадной критике национальную политику СССР, и потому его историко-публицистические работы в Союзе подвергались политизированной и идеологической критике. Для западной историографии они, напротив, были одним из основных её источников.
Соратник Шокая по эмиграции, лидер украинского национального движения А.Я.Шульгин сказал о нем:
«…Мустафа-бей был ярким выразителем, «чемпионом» идеи независимости Туркестана перед европейским общественным мнением». Авторитет М.Шокая в эмиграции был очень высок. Профессор А.Я.Шульгин в своей речи, произнесенной 8 февраля 1942 года в Париже на торжественном собрании, посвященном памяти Шокая, сказал о нем: «…Он был воплощением деятельности… Чокай обладал каким-то исключительным обаянием, он один находил в себе силу и настоящую страсть в отстаивании своих взглядов, в особенности тогда, когда дело касалось его Туркестана. …Он был прирожденный журналист. В тех условиях, в которых протекала большая часть его активной жизни, то есть в эмиграции, — это его качество было необычайно важно. …Он умел найти и собрать нужный ему материал. В Европе не было никого, кто знал хотя бы десятую долю того, что знал он о Туркестане».
М.Шокай тесно сотрудничал с представителями эмигрантских национальных движений тюркского мира, Кавказа и Украины. Вместе они создали в 1933 году «Комитет дружбы народов Кавказа, Туркестана и Украины», вместе требовали отделения своих стран от СССР и создания независимых государств своих народов. Копии материалов коллекции «Архив Мустафы Чокая-бей» из библиотеки Института восточных языков и цивилизаций в Париже являются важными документальными источниками, освещающими сложную историческую ситуацию, в которой оказались народы Центральной Азии в те годы.
Это был борец за справедливость, мужественный, свободолюбивый человек, патриот, провозглашавший идеи о независимости тюркоязычных народов. У него была нелегкая судьба, но никакие враги и препятствия не сломили дух М. Шокая. Он был вынужден эмигрировать в Стамбул, затем во Францию, которая стала для него второй родиной. Здесь М. Шокай сотрудничал с редакциями газет, которые выпускали русские эмигранты, руководил организацией «Национальное единство Туркестана», главной целью которой было достижение независимости Туркестана. Политик прекрасно знал русскую культуру, хорошо владел английским, французским, немецким, турецким и арабским языками. Рядом с ним всегда была его супруга Мария Шокай, которая во всем поддерживала его. В 1940-м, когда немецкие войска захватили Париж,
М. Шокая арестовали вместе с русскими эмигрантами, а год спустя он скончался в Берлине при невыясненных обстоятельствах в госпитале «Виктория». Похоронили его на мусульманском кладбище. В городе Ножан-сюр-Марн недалеко от дома, где в конце 30-х годов прошлого века жил М. Шокай, установлен бюст. На постаменте, помимо имени, фамилии, дат рождения и смерти, выбита надпись на французском языке: «Борец за независимость».