Кызылординские вести

Свои к колодцу привыкли слишком быстро. Кончился вокруг целеб-ной воды ажиотаж. Перестали сюда граждане приезжать в праздном любопытстве, «на всякий случай». Скептики говорили, что санитарные врачи пить воду из колодца Нуртугана не рекомендуют, грязная, мол, она. Набожные люди утверждали, что помогает она только тем, ктоверует истово. И только немощные продолжали ездить по средам и субботам к источнику, удивленным врачам потом демонстрируя почти чудеса.

У многих краеведов я спрашивала, почему тот колодец люди зовут колодцем Нуртугана. Святой? Герой? Злодей? Мученик? В ответ слышала сказки. Фольклор. Нуртуган, мол, тракторист, который случайно нашел в здешних местах источник. Были другие версии. Нуртуган - старик, который показал людям, где надо копать, чтобы найти целебную воду. Нуртуган – баксы, который прямо на месте источника в хижине принимал много лет назад больных со всей кыпчакской степи. Нуртуган – больной, которого первым воды колодца, открытого нашими предками двести лет назад, излечили. И вот однажды профессиональная любознательность «попросила» меня свернуть с дороги к родному поселку на развилину. К могильнику и низкому срубу, выложенному из не гниющего в воде саксаула. Ведь если я не могу достоверно знать, кто он такой – Нуртуган – то могу несколько минут пожить ощущением. Вдохнуть запахи мистического места, попробовать на вкус колодезную воду, постоять босиком на пропитанных солнцем такырах.

Десяток ступеней, вырубленных прямо в глиняной глыбе и ведущих куда-то вниз. Стены громадной ямы, выложенные саксаулом и тамариксом. Саманный домик. Один в голой степи. И мужчина, видать, ширакши-смотритель, вышедший из него поздороваться.

- Здравствуйте, я приехала к вам из города. Но у меня ничего не болит.

- Слава Богу, что не болит. Нуртуган я, доченька.

Сказать, что я, южанка, очень уважающая мистику, которой на нашей земле много, в тот миг удивилась, значит, ничего не сказать. Если бы я встретила инопланетянина, изумление было бы слабее. Какими на самом деле должны быть инопланетяне, никто в точности растолковать не может, а вот на тему Нуртугана я слышала массу фантазий. Через минуту мы уже спускались по глиняным ступенькам к целебной воде, и Нуртуган рассказывал мне, как он здесь оказался.

- Я художник. В Аральске раньше жил. Был пьяницей. А работы было много, хорошо я рисовал. Но водка, она на талант не смотрит. Все губит. Когда мои ученики на гонорары за оформительские работы покупали автомобили, у меня и велосипеда не было.

Спас Нуртугана аруах. Дух его далекого предка. Однажды явился ему старик, седой, согбенный, и повел за собой.

- Я ведь в минуты просветления молился Богу, чтобы он избавил меня от пристрастия к спиртному, - Нуртуган рассказывает, а пальцы его рук смыкаются, будто перебирают четки. – О Аллах, - просил, - спаси мою душу грешную. И Бог услышал мои молитвы.

А люди думали, что допился художник до чертиков. Тронулся умом. Собирает котомку и уходит бродить по дорогам, будто ищет чего-то. Говорит, что святой аксакал показывает ему путь. Но никогда никого никто рядом с Нуртуганом не видел…

- Так прошло много-много дней. Я потерял им счет. И если бы меня спросили тогда, какое на дворе стоит время года, я не смог бы ответить. Когда я падал, мой старецтерпеливо ждал, пока я наберусь сил, и все говорил, что со мной он, пока мы не найдем то, что ищем. А что мы ищем? Я этого не знал.

Однажды свернули Нуртуган со старцем влево с центральной до-роги. До областного центра оставалось тридцать километров. Несколько шагов сделал старик от трассы и показал: - Здесь лежит Абдали кызы Гульнур. Девушка-воин. Погибла она молодой. Женщинам к ее могиле и идти поклоняться.

Еще через десяток метров в сторону открытой степи торчал шест с надетым на него кобыльим черепом. – Здесь будет твой дом, - старик смотрел на Нуртугана так, будто давал последние указания. – Помогай людям. Очисти источник.

Больше Нуртуган никогда белобородого старца не видел. Источник он очистил. Про спиртное не вспоминал. Сначала водой, быстро избавившей его от всех вызванных затяжным алкоголизмом болячек, художник потчевал близких, случайных путников, потом народная молва разнесла рассказ о чуде по всем окраинам.

- Посмотри, - Нуртуган показывает мне на дне котлована, в который мы спускались по ступенькам, яму, прикрытую кошмой. – Колодец неглубокий, и на дно его я установил большой котел, чтобы не черпать ведром песок. А еще у меня здесь естьгрязелечебница.

На поверхности ямины для добычи целебной грязи стояло мутное, рыжее озерцо воды. Будто в нагретую солнцем лужу опустили кусок ржавого железного листа. Кетменем Нуртуган зачерпнул порцию жидкой грязи, и она оказалась на удивление приятной. Без комочков, жирный глиняный раствор. Сунешь руку – немного печь начинает. Ширакши рассказал, что грязь можно вот так запросто набирать не всегда. Бывает, соленое озерцо пересыхает, потом вода в нем появляется вновь, и глиняная залежь размачивается, булькая и созревая для грязевых процедур. Люди говорят, что ею хорошо успокаивать старые переломы, беспокоящие в непогоду, приходят к Нуртугану с котелками и пакетами родственники больных полиартритом. А случается, привозят и ревматиков. Выроют ямку в земле, плеснут туда из ведра жидкой грязи, и держит больной в ней ноги до тех пор, пока не начнет подсыхать сверху корка.

Воды из источника я попробовать не смогла. Когда Нуртуган зачерпнул мне из котла в земле кружку питья, я вдруг увидела, что на поверхности воды шевелятся мириады каких-то микроорганизмов. Теплая мутная жидкость была буквально живой.

- Не буду, - оттолкнула я руку, протягивавшую мне кружку.

- Не пей, - согласился Нуртуган, - если не можешь.

А я смотрела на мужчину и думала, сам-то он этот «суп» пьет? Спросить не успела. Нуртуган поднес кружку к губам и напился: - Именно то, что шевелится, и секрет этой воды. Больные раком желудка и запущенной язвой приезжают и к кружечке прикладываются. Я знаю таких, которые уже умирать собирались. У меня в степи сил для больнейшей борьбы с болезнью набирались. Только вера в Бога у человека должна быть непоколебимой. В Аллаха ли Иисуса, Бог един. Как в добре и смирении положено жить, так жить и надо.

Колодец у Нуртугана каприз-ный. Одна моя знакомая бизнес-менша, когда у нее желудок прихватило, ринулась вечерком с двадцатилитровой канистрой в степь за целебной водой. Приехала и командует. Наливайте, мол, сразу побольше, некогда мне к вам каждый день таскаться. Вода из источника ушла в песок прямо на глазах у всех, кто в тот вечер приехал на молитву к священному месту. Среда была. Но и после отъезда разгневанной «обломом» женщины колодец оставался сухим. Оказалось, что один парень, привезший мать на грязи, был под хмельком, а в бардачке его машины имелась бутылка водки. Не терпит такого святое место. Попросил Нуртуган путников, чтобы они ушли. К утру казан был полон воды…

Задумал художник над котлованом два купола поставить. Один там, где на поверхность выходят залежи грязи. Другой – прямо над источником. Купола задумал ваять в форме женской груди. Символ это, говорит, самый святой. Каждого человека когда-то мать выкормила грудью, а земля – мать-кормилица для всего человечества.

Провожая меня до дороги, ширакши рассказывает: - Приезжали ко мне люди, предлагали сделать бизнес. Грязелечебницу поставить, чтобы лечить народ и брать за это деньги. Но я и слушать не стал. Разве можно взять хоть копейку с тех, кто идет ко мне с надеждой? И с девушек, что приезжают помолиться о супружеском счастье на могилу Гульнур, тоже спрос какой? А с зевак тем более взятки гладки. Им-то к чему целебная вода? Был бедным художником и помру им. Для людей живу…

Говорят, что в наше время народ легенд уже не слагает. Но ведь сотни легенд живут рядом с нами…

Наталья ДЕНИСОВА.