Кызылординские вести

Казахский фольклор тематически разнообразен и исторически содержателен. Особое место занимают в нем предания о жизни и деяниях исторических личностей. Устная народная летопись сохранила память о попытках создания первого ханства в центре казахской степи и возникновения казахской народности еще в XII веке,связав это с именем Майкы.
В «Сокровенном сказании монголов» он указан как один из ноянов – военачальников Чингисхана Мэгэду, в китайских летописях указывался как Мохоба, Мохэду. Мусульманским историкам он известен как Байку. Башкирские табынцы и многие племена казахского Старшего жуза считали его своим праотцом, донские казаки в своих преданиях ассоциировали с образом святого Михаила. Имя его и сегодня чтится у узбеков, каракалпаков, ногайцев, у казанских и крымских татар.
Говорят, Майкы би, проживший 120 лет, происходил из древнего казахского крупного рода Уйсын – сердца Старшего жуза. Майкы би присутствовал при провозглашении ханами Чингиса и его сына Жошы, по древнему обычаю тюрков он поднимал их на белой кошме. В период правления Чингисхана был одним из авторитетных советников и доверенным лицом, верховным бием Кипчакской степи. Конечно же в преданиях присутствует доля вымысла. Как и в любом жанре фольклора, обрастая дополнительными деталями, их реальная основа блекнет, однако они всегда историчны и направлены на реальную действительность.
Легенды повествуют о том, что Майкы би положил начало трем казахским жузам: Старший во главе с Уйсыном составлял надежный тыл и снабжал армию, Средний жуз с Болатом находился рядом с ханом, обеспечивая его охрану, а Младший, возглавляемый  Алшыном, должен был первым бросаться на врага.
Как государственный человек, превосходно знавший военно-политический строй кочевых государств, Майкы создал прообраз ханства, отправляя воинов небольшими группами в неизвестные края, назидая их: «Становитесь людьми, страной, острием стального копья, силой крепких мускулов», при этом делал упор на единство народа, на то, чтобы прислушивались к народному голосу. Тогда же были заложены основы символики казахских родов: для уйсын – это было «знамя», «глаз» ассоциировался с аргынами, а алшынам отдали «копье»,  и принят  единый для всех предков казахов уран «Алаш». По преданиям это было время становления казахов – «Предок – Алаш, имя – казах, все мы – поколения трех жузов». Легендарные имена Уйсын и Алшын сегодня совпадают с названиями крупных племен Старшего и Младшего жузов, а в районе города Жезказгана, у реки Жангабыл, обнаружено место ставки Алаша-хана, а на правобережье реки Каракенгир – его мавзолей, построенный в X – XI веках.
Майкы би оставил после себя много назиданий и мудрых изречений, которые первым использовал Абай в своей философской и лирической поэзии. Он подчеркивал, что каждое слово Майкы девяностогранно и потому в сочетании с различными понятиями новогранно. Об этом же качестве бия писали Чокан Валиханов и Ахмет Байтурсынов. Не было таких высот языкотворческого и ораторского мастерства, которые не покорил  бы Майкы-оратор.
В пятнадцать лет он был признан бием, через два года –«бием над биями». Его наставником в овладении ораторским мастерством был отец Борте, Удай-шешен, которого признавали как непобедимого оратора, чье слово являлось точным.
Как гласят предания, Чингисхан поручил Майкы  создать новый лаконичный образный язык для устного учения о праве и морали «Билик», с которым он блестяще справился. В течение семи веков этот язык оставался элитарным языком казахских биев.
Прославивший свою эпоху Майкы би предстал перед нами как основатель казахского права, как просветитель-полиглот, как идеолог свободы Великой степи кочевников. Смысложизненная позиция Майкы – «Если хан будет мудрым, справедливым, а подвластный ему народ дружным и смелым, то они могут и по суше пускать корабль, раздобыв воду, когда нужно!» нашла отражение в период расцвета казахского ораторского искусства XVIII века. Три великих бия Төле, Қазыбек и Әйтеке были верными последователями учения Maйкы би, призванного обеспечить мир и стабильность в обществе кочевников.
Народная летопись причислила Майкы би к особенным людям, которые воплотили в своих словах волю своей эпохи, сказали своей эпохе, в чем ее воля и выполнили ее.