Кызылординские вести

- Здравия желаю! – гаркнул молодой сержант, завидев майора.

- Верю, верю! – ответил тот. – Здоровье – это единственное, что всегда в дефиците, - и обращаясь к сопровождавшим его капитану и старшему лейтенанту, добавил: - потому вдвойне приятно, когда его желают от всей души.

Один из них был кандидатом околовсяческих наук, в другом спал гений, и с каждым днем все крепче. Но они все трое знали основное: чтобы подпевать начальству, не нужно ни слуха, ни голоса. Они всегда держались в стороне, объясняя это тем, что со стороны виднее. Причем, знали: чтобы смеяться последним, нужно умение выбрать момент, когда начать смеяться. Их невозможно было понять, как нельзя одним взглядом вблизи увидеть всю гору.

Зайдя в кабинет, майор пригласил гостей и сказал:

- Не нужно пренебрегать малыми радостями жизни – большой можно не дождаться, - а потом вытащил из сейфа «мигающего Распутина».

- Нашу волю не сломить: пили, пьём, и будем пить, - в ответ ему срифмовал капитан.

- Что за свинья здесь сидела, корова, что ли? – спросил старший лейтенант, убирая со стола объедки колбасы и корки хлеба.

- Да был тут один, - ответил майор, - обещал свернуть горы, а свернул совсем в другую сторону. Будь он упрямый, несколько умнее, его можно было считать принципиальным.

- Конечно, - продолжил старший лейтенант, - труднее всего остановить двигающегося по инерции. Дороже всего государству обходятся ничего не стоящиеспециалисты…

- Он всегда хотел вверх, но не вперед, - перебил его майор. – И вообще, некоторые так темнят, что нам ничего не светит. Люди, которым вседо лампочки, существовали и до ее изобретения.

- Это сейчас все такие хорошие, - поддержал его капитан, - а раньше все были героями. Иной так мог ответить, что лучше было бы не спрашивать. Вообще, если молчание золото, томы – самый богатый народ в мире.

- Приятно иметь дело с умными людьми, - проговорил майор, разливая водку, - не приходится корчить из себя дурака.

- Как известно, - опять вмешался старший лейтенант, - родиться глупым не стыдно. Стыдно только умирать глупым. И не страшно оказаться порой в дураках, страшно остаться там навсегда.

- Действительно, - подмигнул майор капитану, - для иного жить своим умом – это огромный риск, - и добавил: - произношу тост за осторожность. Не требуйте от жизни исполнения всех желаний, ведь иногда они сбываются.

Содержимое стопок опустело, и капитан промолвил:

- Величайшие истины – самые простые, все непонятное таинственно и потому страшно. Судьба никогда не делает мат королю, не объявив ему прежде шах, и, если пьянство – этоу нас в крови, то борьба с ним – впеченках.

- Видеть-то легко, - закусывая, проговорил старший лейтенант, - трудно предвидеть, ведь тот, кто ничегоне предвидит, бывает часто обманут…

- Все знают и все понимают только дураки и шарлатаны, - перебил его майор. – Наше счастье, что мы не дожили до коммунизма. Сейчас даже полюс холода может стать горячей точкой.

- На ошибках учатся, если другие учебники устарели, - после третьей стопки заплетающимся языком пробормотал старший лейтенант, - но, оставшись у разбитого корыта, только и делают, что стирают друг друга в порошок. Как плохо, когда не все хорошо, и как хорошо, когда не все плохо.

- Достигнув цели, начинаешь понимать, что ты средство, - горько произнёс капитан, - особенно грустно, когда доходит до смешного. Разве гению не обидно, когда его называют просто талантливым?

- Для одних жизнь – театр, для других – цирк, - резонно вставил майор, - ну и что, что мы окрылённые? Права-то птичьи! Пока добро торжествует,зло распространяется. Это время сейчас такое, а не мы не такие!

- Правильно, - заикаясь, проговорил старший лейтенант, - о людях надо говорить или хорошо, или правду. Но одно дело знать правду, дру-гое – любить ее. Я, например, занимаюсь не своим делом, и хоть бы кто спасибо сказал. Я, я, я…

- Конечно, трудно прервать на полуслове того, кто постоянно твердит «Я», - все-таки прервал его майор, - но рожденный ползать упасть не может.

- Я понимаю, - начал закипать старший лейтенант, - что собак любят за то, что они не хотят стать хозяевами. Однако, чем больше я всматриваюсь в тебя, тем больше верю Дарвину…

Капитан думал: станут ли отношения тёплыми, если охладить накаленные? Сколько острят – отупеть можно! Он знал, что самый простой способ не знать себе равных – не знакомиться с ними. Капитан спрашивал себя: можно ли в борьбе с перекосами допускать перегибы? Он понимал, что покушение на авторитет еще не преступление, но наказание уже неотвратимо. Но в то же время он твердо знал: у витязя только тогда появляется тигровая шкура, когда он перестает дрожать за свою собственную. Ему показалось, что он поймал мысль, которая носилась в воздухе, как затравленная.

- То, что человек произошел от обезьяны, доказывают хотя бы те же очереди за бананами, - смягчая резкость коллег, произнес он, - надо быть не правдоискателем, а правдоустроителем. Дураки совершают глупости, только подражая умным, и если идея не укладывается в голове, значит, она попала не в ту голову. Посмотрите, что вокруг делается: ничего! Но, чем скорее мы перейдем от слов к делу, тем скорее мы его завалим. Поэтому, будем спешить жить помедленнее! Живем-то мы единожды, но сколько раз начинаем новую жизнь! Многие уходят из жизни, так и не приняв в ней участие, но путь не меньшее счастье, чем цель. Конечно, хороши вы – ищущие ребята, но находящие – лучше.

Он умолк, думая: что легче – прийти к заключению или выйти из него? И улыбаясь на аплодисменты коллег, заметил, что майор хлопает потихоньку. Конечно, старики аплодируют тише молодых, но не потому, что они слабее, а потому, что мудрее.

Николай КОЧЕГАРОВ.