Кызылординские вести

Ахмет ДЮСЕНБАЕВ
Жангир (1801-1845) – последний хан Букеевской Орды 1823-1845 годов, сын Букей хана, пра¬внук хана Абулхаира, настоящее имя – Жихангер, что означает «Покоритель мира». Имя человека многое означает и ко многому обязывает: как лодку назовешь, так она и поплывет.
Букеевская Орда тогда занимала территорию в низовьях рек Урал и Волга. В юности он получил начальное образование у домашнего учителя-муллы, затем воспитывался по настоянию отца в семье астраханского губернатора. Там же приобрел знания по административным методам управления ханством. Он имел великолепное образование: знал русский, персидский, арабский и частично немецкий языки. Польза от образования им осознавалась уже в молодые годы, и намерение об открытии у себя в Орде школы высказывалось в то время, когда не было ни одного дома, даже ханской ставки тогда не существовало.
Современники указывают, что Жангир строго придерживался традиций и обычаев своего народа. Он среди своих – кочевник, в ученой среде – ученый. К его суждениям люди прислушивались с особым интересом и вниманием. Он из общества рабской покорности, из среды жалобных песен во время бесконечных кочевок шагнул в общество потенциальных ученых, составляющих мир мыслителей, государственных деятелей России и Европы.
Жангир общался с выдающимися деятелями науки и культуры Евразии. Хана как образованного правителя высоко ценили энциклопедист Александр Гумбольт, ботаник Карл Клаус, химик А. Бергман, профессор Тартуского университета Ф. Гебель, друг А.С. Пушкина С.А. Раевский, этнограф и сподвижник Г. Карелин.
С Жангир ханом поддерживали отношения лингвист и составитель «Толкового словаря» В.И. Даль, профессор Казанского университета Карл Фукс, государственный деятель Н. Мусин-Пушкин, ученый-путешественник Е. Ковалевский, известные востоковеды В. Григорьев и П. Небольсин, географы
Я.В. и Н.В. Ханыковы, антрополог А. Харузин.
Жангир первым из казахских ханов понял, что нельзя более или менее эффективно защищать интересы народа без определенного приобщения к знаниям, к просвещению и культуре. Хан издал предписание, обязывающее правителей родов и старших крупных родовых отделений собирать средства на строительство мечетей с начальными школами – мектебами. Это нашло должное понимание у казахского населения.
Уже к середине 30-х годов XIX века Жангир обдумывает возможность организации центральной школы в ханской ставке. По его замыслу она должна была готовить детей к поступлению в российские специальные учебные заведения. Открытие этой школы состоялось в ханской ставке Орды в 1841 году. Затраты на содержание школы хан взял на себя. До самой смерти, то есть до 1845 года, хан содержал школу за счет своих доходов, сам экзаменовал обучавшихся. По существу он был первым учителем школы, а его помощником в школьном деле – татарин Садриддин Аминов.
Эта школа была единственной в то время во всем Казахстане, следовательно, Жангир был первым казахским просветителем. Школа хана способствовала пробуждению у казахского населения определенной тяги к грамоте, образованию и связи с культурой.
Выпускники школы, оканчивающие Оренбургский кадетский корпус, получали, кроме знаний, офицерские чины. Школа сыграла немаловажную роль в общекультурном движении в Казахстане. Жангир писал: «Я объявляю, что наши дети, обучаясь, узнают все науки для доброго служения обществу. Все это меня радует, ибо доступ к образованию – великое счастье для моего народа».
Жангир хан был сторонником оседлой жизни, ввел частную собственность на землю. Чтобы поднять уровень товарооборота и привлечь большее количество купцов, его торговая политика была направлена на организацию ярмарок. Он в 1832 году в Букеевской Орде организовал торговую ярмарку, создал медицинские отделения, аптеку (1838), архив, карту ханства.
Жангир создал музейную коллекцию предметов быта и истории культуры казахов. В культурной жизни Букеевской Орды достойное место занимала «оружейная комната». С нее берет свое начало музейное дело в Казахстане. «Оружейная комната» представляла собой семейно-династическую коллекцию оружия и историческую реликвию, а также ценные документы.
Казанский университет в XIX веке был форпостом российской науки. Поэтому взоры хана были обращены на Казань – университетский город, центр учебного округа, куда территориально относилась Букеевская Орда.
В 1826 году хан Букеевской Орды Жангир на обратном пути из Москвы, куда он был приглашен на коронацию царя Николая I, прибыл в Казань. Жангир начал свое пребывание в Казани с университета. Профессор Карл Фукс рассказывает, что Жангир, осматривая Казанский университет, задавал вопросы скромно, осторожно. Внимание его особенно было привлечено собранием арабских и татарских монет, причем он с удовольствием рассматривал многие арабские и татарские манускрипты, красиво писанные алкораны и печатные книги. Затем хану объяснили назначение глобуса. В зоологическом кабинете Жангир рассматривал чучела птиц и искал кречета, с которым казахи любят охотиться. В разговоре с Карлом Фуксом Жангир высказывал пожелание, чтобы оба его сына, когда подрастут, воспитывались в Казанском университете. «Придет время, – говорил он, – когда наши казахи станут учиться у себя в собственной школе!»
Сопровождавший хана Карл Фукс написал статью «Пребывание в Казани киргизского хана Джангира», опубликовал ее и выслал в Букеевскую Орду.
Жангир хан имел тесные личные контакты с первыми ректорами Казанского университета Карлом Фуксом и Н.И. Лобачевским, состоял в переписке с ними, был меценатом вуза, очень многое сделал, чтобы казахская молодежь могла там обучаться. Он занимался изучением народного творчества и сбором родословных книг казахов, сам написал ряд эпических произведений.
Хан не прерывал контактов с университетом. В 1839 и 1844 годы вновь посетил Казань и подарил библиотеке университета 6 ценных древних рукописей на арабском, персидском и тюркском языках, пополнив фонд библиотеки восточного факультета. Незадолго до своей смерти Жангир отправил в дар университетской библиотеке три редких рукописных сочинения на персидском языке. Во время последнего посещения 1844 года он был на многих обедах, балах и на литературном вечере у Карла Фукса.
Находясь в Казани, хан Жангир обратился с просьбой к профессору Казанского университета, знаменитому востоковеду Казым Беку, оказать содействие в издании важной для мусульман книги. Он подготовил и издал древнее арабское сочинение «Мюхтесерюль-викгает» («Сокращенное законоведение»), которое считают во всех мусульманских школах-мектебах классическим сочинением. Казым Бек, почитая Жангира как усердного покровителя просвещения, исполнил пожелание хана, за что 18 ноября 1844 года Хан Жангир направил ученому благодарственное письмо, отметив отличное исполнение его просьбы во всех отношениях. Книга была издана впервые на территории Евразии при финансовой поддержке Жангир хана. Знакомство с А. Казымбеком переросло в дружбу. Они переписывались. На характер их отношений повлияло и то, что они были ровесниками.
В 1844 году ученые Казанского университета высоко оценили разносторонние знания, мысли и суждения хана Жангира. Учитывая, что Жангир большое внимание уделяет просвещению, активно участвует в исследованиях по восточной истории, ценя его знания и полезные содействия науке, ученые единодушно поддержали решение избрать его почетным членом Казанского университета. Жангир гордился столь почетным званием. Этой чести хан удостоился и за вклад в материальную базу университета. Жангир подарил библиотеке вуза шесть редких рукописей VIII-XI веков. Он был любителем, искателем и знатоком раритетов в этом роде. В числе материалов, переданных ханом, были, в частности, варианты эпических поэм казахов, передаваемых из уст в уста в народе в течение ряда веков.
Полученный им патент-грамоту об этом он хранил в гостиной в почетной рамке. Корреспондент С.-Петербургской газеты «Северная пчела» (1844) сформулировал свое мнение о хане Жангире в следующих словах: «Невозможно не удивляться, встречая почти неожиданно в степном обитателе владетеля, необузданной тайны, человека с таким образова¬нием, каков Жангир. Суждения его и вообще обращение обнаруживают, что он усвоил себе весьма многое из европейской цивилизации».
Политика, проводимая Жангиром, привела в итоге к народному волнению 1836-1837 годов под предводительством легендарных Исатая Тайманова и Махамбета Утемисова. Восстание было направлено против казахских феодалов и политики России. Жангир подавил его с помощью российских войск. Это было не ошибкой, а тяжелейшей личной драмой и незаживающей душевной раной для молодого правителя, так как он переживал трагедию своего народа не меньше подданных до конца своей сознательной жизни, как подобает благородному по крови, воспитанию и в помыслах человеку. Точно так же, как Шокан Уалиханов.
Если в 1801 году не было бы хана Букея, если в 1822 году не было бы его сына – хана Жангира, тогда сегодня западная граница суверенного Казахстана проходила бы по серединной линии реки Урал, а наша республика в 1991 году не смога бы оказаться трансконтинентальным Евразийским государством. Они решили эти сложнейшие головоломки и труднейшие территориальные вопросы с метрополией дипломатическим путем.
Благодаря одному человеку – правителю Букеевской Орды Жангир хану – стало возможным возникновение в Казахстане первой школы европейского образца, первой архивной службы, первого казначейства, первого музея, первой аптеки, открытия больницы, мечети, учреждение надежного почтового сообщения и внедрение делопроизводства, «зеленого оазиса» в пустыне – соснового бора. С его именем связано развитие медицины, судопроизводства, торговли. Букеевское ханство в составе Российской империи сохраняло самостоятельность в решении вопросов внутреннего управления и хозяйственного устройства. Это удалось, благодаря прозорливости и дипломатическому таланту хана.