Кызылординские вести

 У консерватизма есть свои положительные черты. Хорош он, к примеру, в деле сохранения духовного и материального наследия. Именно благодаря легкому консерватизму кызылординцев в низовьях Сырдарьи работают и передают свой опыт детям ремесленники, хранители приемов народного творчества дедов и прадедов.

Есть среди поделок наших мастеров такие, которые изготовлены отнюдь не для созерцания. Они непременные предметы обихода нашего населения и пользуются большим спросом из-за экологичности материала. Это войлочные ковры ручной работы. Тускиизы, плотные, но легкие текеметы,орнаментированные сырмаки.

Ремесло или искусство - валяние войлока, можно спорить до бесконечности. Даже сами творцы не могут точно ответить на этот вопрос. Мария Лаубаева, скромная, талантливая мастерица из Аральска, считает, что валяние войлока – ремесло, требующее сноровки, навыков и строгого соблюдения технологии изготовления. Но тут же добавляет, что обязательно в изделие нужно вложить частичку души, иначе поделка не будет «живой», теплой. И душа Марии - вот она, в на- ивных войлочных игрушках, крошечных настенных карманчиках для погремушек, плотных ночных покрывалах на колыбели. Она - женщина, самая священная вещь для нее в доме - бесик. Сауле Бапанова - титулованная, именитая. Обладательница «Тарлана» за вклад в народное искусство. Немыслимой расцветки гобелены из войлока, изысканной формы войлочные сосуды - «вместилища души» - и даже свадебные платья из тонко свалянного листа войлока были представлены кызылординцам на выставке Сауле и Алибая Бапановых. Вот оно, казалось бы, высокое искусство. Но Сауле, смущаясь, рассказывает:

- Можно задумать что-то безумно креативное в плане красок и формы изделия, но валять войлок придется точно так же, как это делали в ауле сотни лет наши мамы и бабушки. Весь смысл – в процессе.

Первый раз я загорелась желанием увидеть, как из кучи грязной шерстипоявляется новенький, теплый, приятно пахнущий текстильной краской ковер, несколько лет назад в ауле имени Аскара Токмагамбетова. В канун столетнего юбилея поэта я приехала туда, чтобы встретиться с бабушкой Катыраушан. Помню, ейтогда было 95 лет, и я очень удивилась, когда увидела, как старушка, важно нацепив очки, в юрте штопает корпе. А на дворе под навесом источали смрад две груды шерсти. Светлая и темная. Как оказалось, светлую приготовили на войлок для покрытия юрты, а темную – на простые кошмы, что стелют на полы для тепла. «Когда б вы знали, из какого сора…», - сказала однажды о своих стихах Марина Цветаева. А из какого «сора» получаются предметы ремесленного искусства не видевшему все это человеку и представить трудно.

А прошлой весной в ауле Инкардария мне довелось не просто увидеть, а самой принять участие в том, что у нас называется «кииз басу». Буквально «мять ковер».

Хозяйку того дома, где я остановилась, позвали на асар. И она взяла меня с собой, для развлечения. С шерстью работают, как оказалось, только женщины, в основном молодые. Под руководством опытной мастерицы они сели по две стороны от широкой чиевой циновки. Мытую и просушенную шерсть разложили ровным слоем на циновку, и все принялись аккуратно взбивать ее палочками-сабау. Когда шерсть распушилась и стала «облачком», ее взяли и мне на удивление полили кипятком. Но прежде разложили поверх коричневой основы завитки красной крашеной шерсти, делая рисунок будущего текемета. Потом вместе с мокрой шерстью циновку свернули в рулон, и все аккуратно его уминали, уплотняя изделие. Подержали рулон на солнышке, как говорила старшая мастерица Наргис, «пропарили». Потом повторили обливание и разминание снова. И так не один раз. После нежный войлок мяли локтями, придавливали ладонями, обливали и снова сворачивали.А в последний раз, туго перевязав рулон, разрешили молодежи «поиграть». Молодые женщины обрадовались, старшие, те, что в глубине двора тоже делали войлок, только из белой шерсти, и тоненький, нежный, расселись посмотреть на игру. Мы утащили тяжелый «рулон» на настил из свежего камыша и принялись перекатывать его ногами и толкать в сторону друг друга. Похоже на футбол. При этом девушки подначивали друг друга.

– Ой, заберите своего пьяного жениха, он до того противен!

– Что вы, милочка, вам-то он нужнее, а у меня ещепятеро есть!

- В ауле-то парней всего четверо!?

И так мы играли, пока не устали. Потом уже спрессовавшийся сырой ковер развернули, обровняли огромными ножницами его края и положили сушить под навес на сквознячок. Утром я увидела, как Наргисрассматривает новый текемет, выискивая неровности, чтобы пристыдить неосторожных баб, промявших шерсть слишком рьяно. Она напоминала строгую школьную учительницу, проверяющую уроки. Вот так и передается народное ремесло от мастерицы к мастерице. Одно поколение старается обогатить опыт другого.

- И именно поэтому у нас много женщин-мастериц, - рассказывает заведующая экскурсионно-массовым отделом областного историко-краеведческого отдела Жанар Ахметова, провожая меня мимо суровых исторических экспозиций в зал ремесленного искусства. - В нашем регионе в почете семейная преемственность и этнопедагогика. Бабушки учат всему, что умеют, внучек, если в роду есть мастерица, а у нее, в свою очередь, ученицы, этим люди гордятся. Считается почетным взять сноху из семьи, где у женщин руки золотые. Вот, посмотрите, в интерьере юрты буквально все – предметы ремесленного искусства.

Я рассказала, как мы делали текемет. Сырмаки – это тоже коврики домашнего изготовления. Но узорами их украшают не при валянии войлока, а пришивая к основе аппликацию. Сам войлок делается мягкий, более тонкий. А аппликации вырезают из его подкрашенных кусков. Из мягкого войлока шьют и вьючные сумки, и чехлы на седла для ослов. Также войлоком обшивают бурдюки. Для теплоизоляции.

Каждый из нас, наверное, видел, как собирают юрты. Для них тоже изготавливают полотнища войлока, туырлыки, которыми покрывают деревянный остов жилища. Казалось бы, ну что может быть особенного в примитивном на первый взгляд жилище? Но именно казахские юрты в первой половине прошлого века явили миру казахское национальное ремесленное искусство. Наша землячка, Латифа Лапина, была женщиной, чье имя, как сейчас говорят «бренд», было на слуху и в Европе, и в Америке. Латифа, супруга Конгыр Ходжи Ходжикова, мать целой плеяды ярчайших звезд искусства Казахстана, таких как кинорежиссер Султанахмет Ходжиков, имела отменный вкус, пространственное мышление и семейные ремесленные навыки. Она умела плести чиевые циновки, имела коллекцию национальной одежды, шитой собственноручно, была в Казахстане первой женщиной – театральным декоратором, но главное – она была большой мастерицей создавать нарядные юрты, просто шедевры народного творчества. Юртами, коврами ручной работы, расшитой национальной одеждой их матери восхищались ценители искусства на выставках Лон- дона, Парижа, Москвы, Лос-Анжелеса.

В аулах взросление девочек определяют по поговорке: «Раз взяла в руки сабау – значит, нужно начинать готовить приданое». Почему именно сабау. Пожалуй, потому, что это самый простой и символический инструмент для очень непростого женского труда. Если девочка взяла в руки сабау и села рядом с мамой или сестрой взбивать шерсть – значит, она растет воспитанной, трудолюбивой хозяйкой. С чего начинается ковер? С простой палочки, хворостины, которой взбивают шерсть. Ту самую первую сабау по обычаю подкрасит бабушка девчонки хной и незаметно подбросит в сундук с приданым. На счастье.

Девочка станет невестой, потом, женой, матерью. После своей дочери выберет из кучи джингиля хворостину для «кииз басу» поудобней. Из поколения в поколение передается все. Даже искусство…

Наталья ДЕНИСОВА