Кызылординские вести

Лекции известного в области историка-краеведа Мади Курмановича Киреева необычайно интересны. Мне повезло слушать их четыре года учебы в вузе. Некоторые увлекательные факты из прошлого нашего края, о которых нам, студентам, рассказывал Киреев,помню до сих пор. Потому что слушали мы Киреева, разинув рты, и сидели, не шелохнувшись, все пары.

На его лекции даже самые отъявленные прогульщики обязательно приходили. Уважали. И было за что. Мади Курманович никогда не читал их по конспектам. Он вставал у первой парты и рассказывал. Он говорил, вспоминая самые мельчайшие подробности, все фамилии, даты, какие-то интересные факты по данной теме. Показывал нам много документов, которые собирал в исторических архивах Москвы, Ленинграда, Оренбурга, Ташкента. Благодаря этим лекциям мы многое узнавали о своем крае, о том, что происходило на нашей землемного веков назад. И не раз случалось такое, что дажезвонок не мог оторвать нас от любимого преподавателя. На перерыве мы сидели в аудитории, чтобы дослушать, чем же завершилось то или иное историческое событие. А когда мы студентами впервые увидели домашнюю библиотеку Киреева, его книги, которые он собирает до сих пор, просто онемели. Это настоящий клад.

С тех студенческих пор прошло пятнадцать лет. Сейчас я вспоминаю о лекциях Киреева, когда собираюсь писать статьи о нашем крае. Вспоминаю по памяти, звоню или прихожу к своего учителю, чтобы уточнить те или иные даты, события, получить консультацию к материалу. Меня встречает все тот же чуткий, добрый человек,интересный собеседник, который и сейчас, не заглядывая ни в какие конспекты, говорит то, что мне нужно к материалу. А я все записываю, записываю, стараясь ничего не пропустить, как много лет назад на его лекциях. Потому что знаю – лучше Кирееваоб истории нашего края никто не расскажет.

ОТНОШЕНИЕ К ИСТОРИИ

У Киреева оно особенное. Потому что он ею живет. Он ее понимает и не перевирает, как не редко случается в наши дни.

- Пользуясь тем, что сейчас можно говорить все, чтобы восхвалить старое свое поколение, нередко происходит перегиб, -говорит Мади Курманович. - Описывая прошлые заслуги, прибавляют то, чего не было, говорят, что они играли исключительно важную роль в создании чего-то или развитии материальных и духовных ценностей. Но это не всегда оказывается правдой.

Вот за это очень переживает Киреев. Еще огорчает моего учителя то, что в Кызылорде совсем не осталось исторических памятников.

- Недавно ко мне приезжали гости из Алматы, которые привезли с собой норвежских журналистов,-продолжает Мади Курманович. -Иностранцы собрались писать материалы и снять фильмо Кызылорде, как о первой столице Казахстана. Я многое им рассказал, но, увы, во время прогулок по городу не смог показать те объекты и здания, о которых шла речь. Сохранившиеся исторические постройки у нас можно пересчитать по пальцам.Гости очень удивились, что мы так бездумно разрушаемстарое. Зачем? Недоумевали они, и вот я часто задаю себе этот вопрос. Но нет на него ответа.

Стирая с лица земли старые здания, считает Мади Курманович, мы создаем новые, порой нелепые, не представляющие никакой ценности для народа. Что сейчас в нашей архитектуре примечательного? Магазины, рестораны, парикмахерские, торговые лавки, коттеджи, один лучше другого. Нельзя сказать, что эти объекты все нелепы ине нужны. Но строить их на месте, извините, разрушенного первого в республике казахского театра — кощунство.

- Возведите рядом со старым зданием и покажите наглядно молодежи, вот, мол, как было раньше, и как сейчас, - считает Мади Курманович. - Это и станет примером сравнения прошлой жизни и современногоразвития.

Каким бы ни было наше прошлое, оно достойно уважения. И скромная табличка на том или ином доме,где происходили те или иные события социальной, политической, культурной жизни города, будет всегда напоминать о тех днях.

ОСВОЕМ ПРОШЛОМ

Мади Курманович вспоминать не любит. Говорит, мол, радостного было мало. Родился он в одном из аулов Уральской области, в 1929 году, в страшное голодное время. Родители были простыми крестьянами. Через два года его семью – отца, мать, братьев и сестер – родной дядя, братишка отца, перевез в Алмату.

- Дядя –Есенгали Киреевич Касабулатов – был в то времядиректором Алматинского медицинского института, - вспоминает Мади Курманович. - Он был настоящим интеллигентом, закончил Саратовский медицинский институт еще во время правления царской России. В первый год революции принял самое активное участие в становлении советской власти в Уральской области, организовывал молодежные революционные ячейки. Но в годы репрессий все его заслуги были забыты, и по какому-то доносу его объявили «врагом народа».

Есенгали Киреевич стал примером для подростка Мади. Он тоже захотел учиться в школе,институте, и вскоре ему такая возможность представилась.

Мади пошел в казахскую школу. В свободное время помогал матери, отцу, который работал кучером на фаэтоне известного Жургенова. Частенько во дворе их дома останавливались крестьяне из аула Кастек, привозившие на продажу в город скот, овощи, дрова. Мади помогал им резать скот, сортировать и увозить на базар овощи, и за это они благодарили его – кто кусочек мяса или потрохов оставит, кто картошки, кто хлеба. А во время каникул Мади уезжал в этот аул и нанимался пахать пашню, пасти овец, и за это ему платили какие-то деньги.

Один случай Мади Курманович помнит до сих пор. Со службы в Монголии возвращался Алибек Даурбеков – бывший председатель аула Кастек. По дороге домой оностановился в доме Киреевых. На следующий день маленький Мади, как полагается по казахскому обычаю, отправился с ним в его аул – просить суюнши у родственников Даурбекова.

Шли долго. Вечерело. И путники за­шли на ночлег в один из домов. Хозяин встретил их радушно, накрыл дастархан и завел разговор. Оказалось, чтопришли они в дом Жамбыла Жабаева. Там и заночевали. Маленький Мади улегся рядом со знаменитым акыном. Для него это было настоящим счастьем.

ГОДЫ УЧЕБЫ

Мади Курманович и их вспоминает с горечью. Началась Великая Отечественная война, и их, тогда еще школьников, стали агитировать учиться в институте. Самым привлекательным был тот факт, что студентам давали стипендию -140 рублей. На них можно было только купить одну буханку хлеба, если найдешь, но именно поэтому в то голодное время многие мальчишки и девчонки шли на подготовительные отделения института и через год становились студентами. Стал и Мади. Его уговорили идти на исторический факультет Алма-Атинского педагогического института. Как другие студенты, добирался до вуза пешком, чтобы не тратить деньги на троллейбус. Дорога была неблизкой, поэтому чаще всего Мади и его сокурсники, цеплялись за трамвай сзади.Учеба давалась без особых трудностей. Преподаватели в институте былипонимающие, чуткие.

- Мы тогда очередь за хлебом занимали в три часа утра, стояли, бывало, до обеда и не могли явиться на лекции, -вспоминает мой собеседник. - Потом объясняли причину отсутствия, и педагоги не сердились, но спрашивали все равно строго. В то время остаться без хлеба было сродни смерти. Ведь другой еды почти не было, мы ели только его, и то не досыта, как хотелось.

Несмотря на лишения, вуз Мади Киреев все-таки закончил. Он до сих пор вспоминает своих любимыхпедагогов Андрея Петровича Чижова и Сергали Есмагамбетовича Толыбекова.

«ЗДРАВСТВУЙ,КЫЗЫЛОРДА!»

Сказать, что Мади Киев радостно произнес эти слова 17 августа 1948 года, впервые попав на перрон Кызылорды, было бы неправдой. Не хотел он сюда ехать вообще. Но по распределению Наркома просвещения двадцатилетнего выпускниканаправили именно сюда.Он так надеялся, чтов местном пединституте не окажется свободных вакансий. Встретил Мади Киреева парторг института Вагдин Цатурян.

- Да Вы что, нам такие кадры как раз нужны, - обрадовалсяКирееву пожилой армянин. - Приступайте к работе с завтрашнего дня. Ни за что не переживайте, сегодня жевыберете себе квартиру по душе, в которые мы селим своих преподавателей, выдадим все – аванс, посуду, постель, мебель, только живите и работайте.

- Да я думал, Вы от меня откажетесь, и я вернусь в Алмату, -стал объяснятьМади Курманович. - У меня там мать одна, отец умер от болезни, а на руках у нее еще братишки, сестренки, мне бы лучше ей помогать, рядом с ней жить. А тут как назло распределение в эту Кызылорду. Отпустите меня домой, Вагдин Арутюнович.

- Я за Вас, молодой человек, сидеть в тюрьме не хочу,-резко произнес парторг. - Нарком распределил, значит, я от Вас не могу отказаться. Приказ, извините, не выполню — угожу за решетку. Так что работайте, Киреев, и баста! Поедете в свою Алмату через пять лет!

НА ВСЮ ЖИЗНЬ

Остался в Кызылорде Мади Курманович. Он возвращалсяв Алмату не раз, но только чтобы провести отпуск.Кызылорда теперь его самый любимый город. Кирееву в сентябре исполнилось 80 лет, а попал он в эти края в 20. Так что вся жизнь прошла именно здесь. Здесь он обрел домашний очаг, который делил с единственной своей любовью –Валентиной Павловной Коротковой, по профессии тоже историком. К сожалению, она рано умерла. Здесь родилась его единственная дочь Диана,здесь его друзья, с которыми он общается до сих пор. В Кызылорде,которую он по-настоящему любит и которой посвятил сериисвоих трудов и исследований,много его учеников, студентов.Все они помнят и уважают своего учителя. Он достоин того, чтобы о нем никогда не забывали. Потому что это честь – быть учеником Киреева.

Мира ЖАКИБАЕВА.