Кызылординские вести

Игорь ТИТЕНОК
Писать о том, как делается газета, приходится не первый раз. И всегда начинаю задумываться: как же она
все-таки делается? Казалось бы, без малого сорок лет наблюдаю этот процесс и участвую в нем – пора бы понять, что к чему, а все равно вопросы остаются.
Главный из них, пожалуй, такой: почему газетчик, даже когда у него есть все необходимые сведения, комментарии и собственное мнение, не может написать материал, если он знает, что тот не пойдет в ближайший номер? Он будет ходить, сидеть, курить, чай пить, а процесс будет стоять. Причин, по которым материал не пишется, отыщется с десяток. Но если вдруг главный  распорядитель редакции – ответственный секретарь — говорит, что планы поменялись, и твой репортаж/статья, очерк, корреспонденция/идет в номер, причины неписания улетучиваются мгновенно, голова наполняется мыслями, а пальцы начинают  ползать по клавиатуре, вытаскивая текст на дисплей.
Восьмой редактор говорит мне: пиши заранее – не тормози процесс выпуска газеты, а я-то знаю, что если вдруг нечаянно напишу заранее, редактор вычитает мате¬риал все равно в последний момент. Потому что он тоже газетчик, а не журналист (в смысле не в журнале работает).
Сказанное выше может показаться не совсем серьезным, но все это сотни раз проверено опытным путем. Ответсекретарь, а тем более редактор, никогда не скажут сотруднику, пишущему мате¬риал в номер о том, что планы поменялись и сроки публикации отодвигаются.
Кто-то может заметить, что это просто лентяйство, но думаю, все-таки это специфика работы. Ведь у нас никто не отказывается ехать в командировку, писать, находясь в гостинице, на банкете, в пути… Наш брат, отмотав сутки в дороге, спешит отписаться, а не отоспаться.
Основные навыки специальности газетчик получает не в университетах и учебниках, а именно от коллег постарше. Так что у нас в крови учить и учиться в
своем коллективе. Это порождает преемственность поколений, а значит, и накопленного опыта. Вот пишу эти строки и с благодарностью вспоминаю тех, кто в середине — конце семидесятых прошлого века учил меня этому ремеслу: Петра Григорьевича Калюжного, Валентину Сергеевну Баранову, Абеке Сатыбалдиева, Владимира Геннадьевича Цоя... У каждого из них нашелся для меня дружеский совет, подсказка, подаренный прием или заголовок. Так вот и нахватался, теперь грех не поделиться собранным с теми, кто моложе.
За последние двадцать лет труд газетчика сильно изменился. Диктофон, электронная
почта, Интернет позволяют добывать сведения порой удивительно легко. Однако эта легкость иногда выходит боком – газетчик просто плывет по волнам готовых фактов и мнений, не освещая публикацию своей мыслью. А читатель, он всегда умнее тебя, потому что собирательно он знает в сто раз больше, и тысячи глаз всегда разглядят, что в строках, что между ними. Мы, журналисты, обречены на постоянное общение с нашим читателем, и он  не дает нам почивать на лаврах. Его замечания, критика служат лучшими  стимулами для работы.
Компьютерный цех редакции – это место, где верстается газета. Вычитанные и выправленные материалы, фотографии попадают в компьютеры верстальщиков. Раньше эта профессия называлась метранпаж, что в переводе с французского, буквально, переводится как укладыватель в страницу. Так оно у нас и было: метранпаж укладывал отлитые из специального типографского сплава строки и буквы  заголовков в металлическую страницу. Сейчас наши метранпажи-айтишники тяжелей флешки в руки ничего не берут. Физически их труд стал несравненно легче, но по  полной приходится грузить голову. Надо осваивать новые программы, быть дизайнером,  а часто и самому придумывать макеты полос.
Даже оставшаяся у нас с давних времен должность машинистки сейчас называется по-другому и функциональные обязанности — много шире.
Почти не претерпела изменений работа корректоров. У них
по-прежнему главный инструмент — голова и авторучка. Это люди особого склада. Мало того, что они безупречно грамотны, они еще «заточены» на поиск ошибки. Журналист набирает материал. Сам борется с ошибками и специальные компьютерные программы ему помогают. Потом редактор отдела должен обязательно обнаружить какие-то несоответствия правилам русского языка. Затем зам. главного редактора или сам главный (предельно грамотные люди) окончательно накидают в материал запятых и правильных букв. Потом это все правится. Сам автор сверяет правку и на верстку идет мате¬риал, казалось бы, без претензий со стороны синтаксиса и грамматики. Ан нет, вот они, корректоры. Работу себе всегда найдут: вставят-таки свое тире, запятую или букву любому автору и даже самому главному редактору. Квалификация наших корректоров – это весомая часть престижа нашей газеты.
Свежий номер нашей газеты обычно попадает к подписчику поздним утром или вовсе к ужину, но почитать материалы  свежего номера можно еще до утра. Как только номер сверстан и отправлен в типографию, компьютерщики выкладывают тексты и снимки на наш редакционный сайт old.kzvesti.kz. Там у нас уже более шести лет формируется свой электронный круг читателей. Может, когда-нибудь наша  аудитория станет  намного больше в Интернете, чем «бумажных» подписчиков.
Электронный вариант газеты еще в стадии развития, но одно преимущество у него есть безусловное: так сказать, текущие, оперативные материалы, утрамбованные в электронные папочки нашего сайта, это уникальный архив. События, которые в газете живут, как водится, один день, на сайте, подпертые информацией из прошлого и будущего, приобретают совсем иное звучание.
Технический прогресс, безусловно, влияет на производство газеты, тем более, ее электронной версии, но вместе с  тем многое в нашем деле остается  незыблемым. Большую часть информации мы, газетчики, добываем в личном общении со специалистами разных профессий, государственными служащими  всех уровней, потом, хотим мы этого или не хотим, даем этим фактам, мнениям свою личную интерпретацию. Это и ценит читатель газеты, а голые факты ему проще получить с новостных сайтов, которых пруд пруди в Интернете. Любой журналистский материал страдает субъективностью, потому что сделан человеком. Но сумма субъективных воззрений и дает объективную картину.