Кызылординские вести

«Никогда не бойтесь горьких книг,

Книг неравнодушных и негладких,

Горькие слова правдивей сладких...»

Кайсын Кулиев

«Зеркалом целого века истории Отечества» назвал трилогию «Кровь и пот» и дилогию «Последний долг» Абдижамила Нурпеисова писатель и академик Зейнулла Кабдолов. «Я не перестаю удивляться целостности природного таланта этого писателя. Если «Кровь и пот» охватывает жизнь и судьбу казахского народа до Октябрьской революции, то «Последний долг» изображает его бытие в советский период», – писал он, давая высокую оценку творчеству писателя.

«Всю свою жизнь он трудился над одной эпопеей. Имя ей – XX век и казахский мир. Мытарства начала века («Кровь и пот»), бойня середины века («Курляндия»), крушение в конце столетия («Последний долг») составляют единое целостное полотно», – такую оценку писательскому таланту Абдижамила Нурпеисова дал доктор филологии, профессор, писатель и литературный критик Акселеу Сейдимбеков.

Небогата на события его биография. Детство в затерявшемся в песках крохотном ауле на берегу Аральского моря, школа, фронт, годы учебы – таковы главные вехи его жизненного пути. Здесь, на берегу Арала, жил, промышляя рыбной ловлей, его отец Карим, на этой земле нашла вечный приют его мать, красавица Балкумис, покинувшая этот мир в возрасте чуть больше тридцати. Вся его жизнь и творчество связаны с родной землей, с синим Аралом, с хребтом Бел-Аран. В коллективизацию его отец Карим в числе первых вступил в рыболовецкую артель, был избран председателем аулсовета. До ухода на фронт работал заместителем председателя рыболовецкого колхоза. Он погиб в 1944 году в бою под Тернополем, навсегда остались на полях сражений Великой Отечественной и два его брата. В 1942 году призвали в ряды Красной Армии и Абдижамила.

Строки, опаленные войной

«Восемнадцатилетним пошел на фронт. Находился поначалу в резервном пехотном полку. Учился на краткосрочных курсах политработников. С весны 1944 года до окончания Великой Отечественной войны участвовал в боях по освобождению Прибалтики – в Эстонии и Латвии, в уничтожении Курляндской группировки, последних остатков немецких войск на нашей земле», – писал он в своей автобиографии.

С войны молодой Абдижамил привез в офицерской сумке свой первый писательский опыт – 12 страниц ученической тетради в клетку, исписанных карандашом. На мысль написать книгу его подтолкнул роман Эмиля Золя «Разгром». У него не было ни писательского опыта, ни соответствующего образования. Всего-то прочитал на русском языке три книги – «Спартак» Джованьоли, первую книгу «Война и мир», «Разгром» Золя. Но было неуемное желание рассказать о пережитом и прочувствованном. Много позже сам Нурпеисов напишет: «Война была самым большим потрясением для всех нас. И многие из нас сразу взялись за перо». Это была первая, по-юношески наивная, проба пера. Но, видимо, все же было в ней что-то, что привлекло внимание Габидена Мустафина, который поддержал начинающего писателя. А затем добрым словом напутствовали его Сабит Муканов, Габит Мусрепов, Мухтар Ауэзов.

И начались дни и ночи истового, без-удержного труда. Летом 1949 года автор принес рукопись в Алма-Ату в Союз писателей. Работа над изданием продвигалась трудно. Каждый редактор начинал с ходу править, но молодой автор не соглашался и отстаивал каждое свое слово. Решил ситуацию секретарь ЦК Компартии Ильяс Омаров, тонкий знаток литературы. Прочитав рукопись, он предложил выпустить роман без правок, так как считал, что в нем нет идейных ошибок. Так пошла в народ его «Курляндия».

О романе заговорили. Он был удостоен главной литературной премии страны – премии имени Джамбула и удостоился самых лестных откликов маститых писателей того времени. «Такого писателя я жду уже двадцать лет», – заявил Сабит Муканов. Тахави Ахтанов высоко отозвался о книге, не преминув отметить в доброжелательной форме его слабые стороны. Но сам автор остался недоволен.

Чтобы получить теоретические знания, он поступает на филологический факультет КазГУ, откуда потом переводится в литературный институт имени Горького. Отшлифовав свой писательский талант, теоретически подкованный, Нурпеисов снова обращается к своему роману. Учитывая все критические замечания, он дописывал, переделывал роман, сократил его чуть ли не на треть и выпустил его в 1957 году уже под названием «Долгожданный день». Книга – о поколении молодых аульных мальчишек, которые сразу со школьной скамьи попали в кровавую бойню войны, о своих сверстниках разных нацио-нальностей, о всенародном горе и лишениях, о мужестве и стойкости людей, о человечности. Описываемые в романе события разворачиваются на Курляндском полуострове, где были сосредоточены большие вражеские силы – более тридцати дивизий. Шли изнурительные, затяжные тактические бои. Сцены баталий перемежаются с картинами мирной жизни. Любовь и смерть, горе и радость, благородство и подлость, храбрость и трусость, достоинство и низость – вся многообразная палитра человеческих проявлений нашла отражение в романе. Жаль, что в отличие от других произведений писателя «Курляндия» так и не была переведена на другие языки.

«Я не погрешил против совести и убеждений»

Несмотря на всеобщее признание, свой первый роман А.Нурпеисов не считал своей творческой удачей. Крупным успехом писателя, значительным событием не только казахской, но советской литературы XX века стал роман-трилогия «Кровь и пот». Он был удостоен Государственной премии СССР, переведен на многие языки мира, издается и переиздается, совершая свое победное шествие и завоевывая любовь и признание миллионов читателей.

Писатель не сразу приступил к работе над романом, ставшим классикой казахской литературы. Позже он рассказывал, как возник замысел создания романа: «Шел послевоенный 1947-й год. Ехал я, недавно демобилизованный, в районный центр. Возница был стар и угрюм. Телега тарахтела, тряслась по неровной, в кочках и ямах, пыльной дороге. Ехали молча час, другой, третий. Всюду простиралась безмолвная, побуревшая от зноя полынная степь. Я думал: как стара и многострадальна она! По этой дороге прошли неведомые караваны человеческих поколений. Сколько кровопролитных войн, сокрушительных набегов самых свирепых полчищ – калмыков, монголов, джунгаров, даже железных легионов Македонского перевидела и пережила она на своем веку. Сколько слез матерей и вдов пролито на этой вот выжженной солнцем земле с момента сотворения мира. Сколько пота и крови пролито здесь нашими храбрыми предками. Крови и пота! Последние слова вдруг обожгли душу, вновь и вновь зазвучали в душе, как заклинание, как молитва. Вот тут-то и пришла в голову мысль, что я должен когда-нибудь, если смогу, написать книгу о пролитой крови и поте моих предков». Четверть века спустя писатель осуществил свою мечту.

Роман «Кровь и пот» – произведение многоплановое, широкоохватное. События романа относятся к началу XX века, к эпохе революционных преобразований в степи. А.Нурпеисов повествует о трудной судьбе казахского народа во времена крутых перемен, о пробуждении его самосознания в поворотный момент истории, о крушении феодально-патриархального уклада, привычного кочевого быта, о крахе родовых и племенных связей. Это книга о пробуждении степи. Можно сказать, что изменение самосознания, прозрение народа – лейтмотив всего произведения. Но слишком дорого досталось это прозрение героям романа. Каждый из них и в целом весь народ заплатили за него слишком дорогой ценой – утратой, лишениями, потрясением. Центральный герой всех трех книг – Еламан, его неуемная, мечущаяся и терзающаяся душа. Много горести выпало на его долю – сиротство, нищета, унижение, тюрьма, предательство, потеря близких ему людей. Отец его пал от руки всемогущего в округе бая из рода абралы. «Все несчастья к нему приходили из этого рода. Отец Танирбергена, убийца отца, был из рода абралы, и все эти баи, мырзы, все эти красавцы-джигиты, скачущие по степи, загоняющие лис и волков, пьющие вволю и любящие женщин вволю – не оставляли его, не отступали», – думал Еламан, лежа без сна в землянке. Подростком он был табунщиком у одного из них – Кудайменде, уйдя от него, стал рыбаком. Не выдержав издевательств, убил купца Федорова и оказался в Сибири, познал всю подлость и мерзость царской армии. Терзаясь сомнениями, испытав горечь потерь, бесконечные удары судьбы, он наконец пришел к истине, суть которой – жизнь активная, созидательная.

Путем долгих сомнений и ошибок открылась истина Калену. Бесстрашный и яростный, дерзкий и отчаянный конокрад, бунтарь-одиночка с доброй и нежной душой, привыкший к тому, что «в степи каждый жил сам по себе, каждый одиноко пас свой скот или байский», лишь после того, как его избили впервые, избили те, на которых он многие годы гнул спину, в первый раз почувствовал свое одиночество и понял, что «на море одному было нельзя». Одному нельзя, потому не каждый день идет рыба, и не каждому она попадается, и там надо делиться всем, а то пропадешь». Подлинная сила в стойкости и единстве таких, как он сам, бесправных и обездоленных людей. Долгое время бунтарь и одиночка Кален этого не понимал, но наконец к нему приходит прозрение.

Еще один мотив красной нитью проходит через весь роман. Это мотив света и мрака, который присутствует всюду: в описании степи или моря, судьбы отдельного человека и всего народа в целом. «Заснул он в черноте, в черноте и проснулся...», –
пишет автор, рассказывая о беспросветной жизни Еламана. Не случайно первая книга называется «Сумерки». Зловещая тьма нависает над героями с первых страниц романа. В романе много горя: смерть, убийство, драки, унижения, голод, бесправие, умыкание девушек, угон скота, опустошительные набеги, семейные неурядицы, произвол и насилие во всех его проявлениях.

Роман – о горе, личном и народном. Каждая книга начинается с горестных и трагических событий и заканчивается на пронзительно печальной ноте. Сбежав из тюрьмы и вернувшись в родные места, Еламан вспоминает свою прошлую жизнь, «усиленно начинает перебирать скупое счастье тех дней»: крошечную землянку с единственным окошком, затянутым бараньей брюшиной с низенькой скрипучей дверью, прозванной в шутку «плаксой». Вспоминает, как жил он в этой землянке с красивой и молодой женой Акбалой, хотя она любила не его, а его извечного врага мурзу Танирбергена. Но даже это скупое счастье оказалось в прошлом. Тяжело и трудно живут рыбаки, душно и смрадно в их приземистых землянках. Мечтают они вырваться на волю, на простор. Только степь принадлежит баям, а море – купцам. И всюду горе. В романе нет буйства красок природы, восторженных описаний скачек, пышного убранства ханских ставок, многодневных поминок, на которых льется рекой хмельной кумыс и дымятся горы мяса, нет безмятежной идиллии кочевой жизни.

Счастье и радость не желают ютиться в смрадных и сырых землянках на круче, продуваемой всеми ветрами, в сумрачном, пропахшем потом и рыбой лабазе, в дырявой юрте, одиноко стоящей на вытоптанном джайляу, в лачужках на городской окраине, в грязных окопах на чужбине, на льдине, уносимой в открытое море. Образованный и прогрессивно настроенный брат Танирбергена Жасанжан приходит в ужас, увидев впервые землянки рыбаков, – «круча, как норками сусликов, была источена множеством входов в землянки». Ему стало не по себе. «Но это же норки, человеческие норки», – думал он, влезая, пригнувшись в землянку. «Ему казалось, что входит не в дом, не в человеческое жилище, а, как зверь, лезет в нору».

В книге много горьких страниц, несчастных судеб, загубленных жизней, в ней нет персонажей со счастливой судьбой, нет сюжетных линий с удачным концом. Но тем не менее книга пронизана горячей любовью и сочувствием к человеку.

В романе писатель вывел образы огромной обобщающей силы, порожденные специфической средой и особым укладом жизни. Такие его герои, как Судр-Ахмет, Каракатын, старик Суйеу, являясь второстепенными, в то же время играют особую роль в раскрытии идеи романа и не имеют аналогов в мировой литературе. Баламут, хвастун и пусто-слов Судр-Ахмет – отвратительное порождение социального зла, присущее патриархально-феодальному обществу. «Во всем его облике не было ни одной правильной черты, весь он был несоразмерен. Везде, во всех чертах его лица или чего-то недоставало, или было что-то лишнее», – характеризует своего героя писатель. На первый взгляд колоритная фигура Судырака может показаться смешной и безобидной. Но из его мелких пакостей образовывается большое зло. Это убежденный паразит, живущий только сегодняшним днем, привыкший только ублажать свою подлую, мелкую душонку, приспособляясь к любой среде. Такие, как он, живучи во все времена. Нравственно-психологическое и общественно-социальное явление, обладающее поразительной живучестью и многоликостью. А.Нурпеисов, характеризуя своего героя, сказал: «Судр-Ахмет – вовсе не продукт одной формации. Он паразит. А паразитизм был и есть во всех общественных формациях. Та или иная его форма будет существовать всегда».

Таким же порождением общества является Каракатын. На первый взгляд, это глупая и вздорная баба. Ни одна сплетня не проходит мимо нее. Она сама их искусно придумывает, распространяет, раздувает. Деятельная и неуемная, все силы ее подчинены злу. Беспро-светная жизнь, нищета, бездуховность и убогость превратили ее в нравственного и физического урода. Мстительная и злобная, в глухой ярости она уродует все вокруг, не жалея ни окружающих, ни свекровь, ни дочь, ни мужа, ни себя. У Каракатын черная не только внешность, но и душа, и помыслы.

В этой колоритной галерее человеческих образов отличается старик Суйеу, к которому сам писатель относится с большой симпатией. У него нет ни власти, ни богатства. А есть только щедрая душа, суровый нрав, строптивый характер. Рыбаки его побаиваются, но глубоко почитают. Баи его боятся и откровенно ненавидят. В его сухом и тщедушном теле скрыт могучий и непокорный дух. Непримиримый враг чванства и высокомерия, лицемерия и фальши, корыстолюбия и всего неискреннего и фальшивого. Обладая обостренным чувством справедливости, он не идет ни на какие компромисы, не принимает никакие посулы богатеев, совершает поступки, осознавая, что они принесут много горя не только ему, но и его горячо любимой дочери Акбале. Не прощает он и дочь, которая ушла к Танирбергену. Но от этого он страдает сам. У него израненная, нежная душа. По-отечески любит он своего зятя Еламана, хотя называет его не иначе, как рыбак, души не чает в своем единственном внуке. Но с диким упрямством скрывает и свою нежность, и свою любовь. Колоритные, искусно выписанные типы, зорко выхваченные из самой гущи народной жизни, нашли в романе свое достоверное отражение.

Все произведения Абдижамила Нурпеисова взаимосвязаны, их объединяет единая, схожая судьба. Идею каждой книги он вынашивал долго, работал кропотливо, многое переделывал, переписывал, с течением времени возвращался к написанному вновь. В 1993 году в интервью «Литературной газете» на вопрос, не было ли у него желания отредактировать свою трилогию, что-то переписать в ней, он ответил:

– Я просмотрел свой роман «Кровь и пот». Что скрывать, была определенная доля внутренних опасений и сомнений. И какое я испытал великое облегчение, убедившись, что я не погрешил против совести и убеждений. Впрочем, я знал это и раньше. После того, как закончил роман, начались для меня настоящие мытарства: два года его не печатали. С одной стороны, критика, с другой – бдительное око цензуры усмотрело в нем искажение действительности, извращение исторических фактов и еще несколько изъянов идеологического характера. Видите ли, говорили они, главный герой так и не стал настоя-щим революционером. Вялый он какой-то, нерешительный, вечно во всем сомневается. Вместо того, чтобы с обнаженной саблей идти в атаку за светлое будущее, он все думает, терзается, мучается, мечется между городом и аулом как неприкаянный, не находя себе места. Не только собственные поступки, даже праведные деяния большевиков вызывают в нем сомнения. Но сегодня с определенной долей гордости могу сказать: «Кровь и пот» – от начала и до конца книга о моем народе, о его судьбе и драме».

Родившись в затерянном среди песков ауле на берегу Аральского моря, в беспредельной полынной степи, вдали от больших дорог и многолюдных городов, от цивилизации, где расстояние между аулами измерялось не верстами, а дневными переходами, будущий писатель сполна изведал немудреный быт старого казахского аула. Детские впечатления отразились в его книге: рассказы караванщиков, возивших хлеб из далекого Кунграда, повседневные тяжелые будни рыбаков, всплеск волн и прибой моря, скудный домашний очаг, вечное соперничество двух женщин, вынужденных жить под одной крышей и делить любовь одного мужчины, как он пишет в романе «две собаки, лакающие из одной лоханки», не-утешный плач матери, у которой умирал последний, десятый ребенок, и многое другое, что, ожив на страницах его книг, потрясло до глубины души читателя.

Мы все в долгу перед природой

«Высокий темноликий человек, сутулясь, оглядывался на свои следы». Так начинается роман-дилогия А.Нурпеисова «Последний долг». Этими словами автор сразу задает тон всему повествованию. Неровные, тяжелые шаги, вызывающие тоску и безысходность.

Работе над романом писатель посвятил почти четверть века. В процессе работы не раз менял его название: «На льдине», «Долг», «Трое на льдине» и, наконец, в окончательном варианте – «Последний долг». Глубоко реалистичное произведение посвящено глобальной экологической катастрофе современности – высыханию Аральского моря. Глубоко реалистичное полотно свидетельствует о трагедии народа, о многотрудной человеческой судьбе. Гибель Аральского моря – это рана, нанесенная всей планете. Союзная критика поставила его в один ряд с «Русским лесом» Леонида Леонова, «Царь-рыбой» Виктора Астафьева.

Гибель моря принесла неисчислимые бедствия жителям Арала. Их отцы, и даже деды и прадеды, издревле кормившиеся морем, такого на своем веку не видывали. «В тот день рыбаки, рано поутру, проверяя сети, глазам своим не поверили: ни одной рыбешки не оказалось в ячеях... На другой день поднялись еще раньше. И опять, борясь с ветром и волнами, направили лодки в море. И снова, как вчера, проверили сажень за саженью все сети, расставленные от края до края чуть ли не по всей северной части Арала... И опять пусто! Все еще, уповая в рыбацком терпении на удачу, вышли в море и на третий день – опять то же самое... И на четвертый день, и на пятый, и даже на шестой день не удалось вытянуть хотя бы чебачка. Такого ужаса рыбаки не испытывали никогда...».

С каждой страницей дилогии все явственнее и очевиднее становятся масштабы трагедии. С тех пор, как море стало мелеть и удаляться от своих берегов, множатся беды одна страшнее другой. Не было никогда такого, чтобы пугливые по своей природе сайгаки вдруг перестали бояться людей. Ища спасительное пристанище, они вплотную приблизились к людским жилищам. «Растерянно застыли они у воды. Через день, другой среди несчастных животных начался моровой понос. Засоленная морская вода отторгла их от себя. В глазах животных застыла мука. Гибель настигала их повсюду». Несчастных животных раздирали собаки, резали люди, сотнями расстреливала ради рогов неизвестно откуда взявшаяся геологическая партия. Но обезумевшие от жажды «сайгаки не обращали ни на что внимание, неслись, как горный сель, как буйный поток, неостановимо, с диким первобытным ревом, блеянием, перханием».

Книга пронизана болью за судьбу Аральского моря и всего Приаралья, тревоги из-за пагубных последствий нера-зумного, а то и преступного отношения к природе, окружающей среде, тревогой о неминуемой расплате за меркантильное отношение к природе.

Действие романа разворачивается на фоне умирающего моря. В романе автор описывает события одних суток, вместивших в себя судьбу трех его главных героев – председателя рыболовецкого колхоза Жадигера, его красавицы жены Бакизат и маститого ученого-карьериста Азима. Писатель размышляет о родной природе, о современности, об ответственности перед временем, народом и грядущими потомками, перед собственной совестью, раздумывает о карьеризме, тщеславии, бюрократизме, откровенной и изощ-ренной демагогии, корыстолюбии и нравственной нечистоплотности. То, что происходит с рекой древности Аралом, не может не тревожить писателя. Синее безбрежное море, еще недавно величаво и могуче простиравшееся под таким же синим и бездонным аральским небом, катастрофически «сжимается, как клочок шкуры под палящим солнцем». Ни капли воды не поступает в него от двух питавших его веками рек – Амударьи и Сырдарьи. Гибнет рыба. Гибнут животные в степи от жажды и бескормицы, от людской жестокости, от их нерадивости. Высыхают колодцы и озера. У председателя колхоза Жадигера сжимается сердце и наворачиваются на глаза слезы, когда он видит обнажившееся дно моря, пустынные берега, истресканные такыры, солончаковые проплешины, убогую степь. За каких-то десять-пятнадцать лет неузнаваемо изменился край. Его слава, веселье, богатство, краса, надежды и счастье – все осталось в прошлом. «А ведь когда-то здесь, у самого порога, плескалось море. Теперь оно далеко ушло – еле видать отсюда», – вспоминает былые дни Жадигер.

Жадигер из «Последнего долга» и Еламан из «Крови и пота» – духовные братья, в них много общего. Оба они – люди нелегкой судьбы. Внешне неуклюжий и громоздкий, темнолицый, Жадигер кажется старше своего возраста и производит впечатление человека нерешительного, инертного. Жизнь не баловала его. Сын фронтовика, скончавшегося от ран, с детства видел тяжелый труд матери, пытавшейся изо всех сил вывести единственного сына в люди. Жадигер немногословен, многое он видит и чувствует сердцем. Днями и ночами он пропадает вместе с рыбаками в камышовых лачугах на рыбацких тонях в погоне за планом, не чурается грязной тяжелой работы. Он противник всего легковесного и показного. Сложные отношения у него с женой. Она вышла за него от отчаяния или в отместку после размолвки с удачливым и блистательным Азимом. Высыхание моря Жадигер воспринимает как свое личное горе. Всей душой он противится тому, что не соответствует его представлениям о чести, справедливости, человечности и порядочности. Он не может понять, почему его друг детства Азим ради собственной карьеры и удовлетворения своего тщеславия и самолюбия готов жертвовать всем на свете, в том числе и морем – благодатным краем предков.

Как признавался сам писатель, книга навеяна ощущением катастрофы. «И как же не верить мне в возможность подобной, все возрастающей катастрофы, если на моих глазах за каких-то четверть века высыхает и который уж год в ужасных муках гибнет некогда синий-синий Арал, редчайшее чудо природы, сотворившееся среди песков, море, на берегу которого я родился и вырос в полной уверенности, что оно так же вечно, как небо, как облака, плывущие над нами. «Последний долг» – книга о том, как, попирая закон Бога, человек, войдя в азарт, перестал замечать, что в конечном счете он разрушает себя. Разрушает основы, на которых стоит его мир, его душа, и тем самым лишает себя надежды на будущее…», – писал Нурпеисов.

Писатель подчеркивает сюжетную и реально-историческую преемственность «Последнего долга» с эпопеей «Кровь и пот». Герои нового романа – это потомки тех самых аральцев, которые после «хождений» по мукам революции и гражданской войны получили, наконец, уравнительную судьбу и прозвище «простого советского человека». Рыбацкий баскарма Жадигер поименно вспоминает Калена, Мунке, Доса, Судр-Ахмета, Еламана и Акбалу, имена которых стали как бы топонимами в его родных местах. Все нурпеисовские герои связаны одной человеческой судьбой, от которой не уйти ни при какой власти, ни при каком житейском или социально-политическом положении. Каждый обязан дать отчет, рассчитаться со своей судьбой за прожитое и сделанное, не уповая на счастье, правоту или благоденствие. Потому что как ни старается человек обойти, повернуть или переиграть судьбу в свою сторону, все равно всегда убеждается в том, что жизнь – жестокая штука и никому не победить «безжалостного всепоглощающего бега времени». У каждого свое «ледяное поле судьбы», как и у дружной поначалу троицы сверстников-приаральцев Жадигера, Бакизат и Азима.

«Колодцем с горькой водой» назвал лаконично и метафорично романы Нурпеисова французский писатель, поэт и общественный деятель Луи Арагон. Жорж Буйон, известный общественный деятель и издатель Бельгии, подметил не только дар рассказчика у казахстанского автора, но и талант поэта, философа, мастерски владеющего приемами раскрытия внутреннего мира своих персонажей.

Дилогия «Последний долг» обратила внимание на себя актуальностью и остротой проблем. Работая над романом, Абдижамил Нурпеисов написал горькую статью «О судьбе Арала». В ней он передал всю свою боль и тревогу за будущее человечества.

Писатель успешно работает и в жанре очерка, эссе. Его статьи о Л.Н. Толстом, Ф.М. Достоевском, М.О. Ауэзове, С. Муканове, Ч.Айтматове вошли в книги «Раздумье», «Все в нем пело». Известен он и как переводчик. Им переведены на казахский язык рассказы А.П. Чехова, М. Горького, пьеса А.Кассона «Деревья умирают стоя», Н.Хикмета – «Слепой падишах» и другие.

Писательская судьба его сложилась на редкость счастливо. В большую литературу его напутствовал один из крупнейших мастеров казахской прозы Габиден Мустафин. Высокий взлет его писательского таланта предугадал Всеволод Иванов, до конца своих дней оставался его наставником и другом Мухтар Ауэзов.

В Аральске в 2014 году был открыт Дом-музей писателя. У его входа установлена композиционная скульптура главных героев романа «Последний долг» – Жадигера и красавицы Бакизат. Ее автор – скульптор из Актау Кошер Байгазиев. Это второй памятник, установленный в Казахстане литературным персонажам произведений А.Нурпеисова. Напомним, первый, посвященный трилогии «Кровь и пот», семь лет назад открылся в Актобе напротив областной библиотеки им.С.Баишева в сквере Абая. Скульптурная
композиция олицетворяет остров Бел-Аран, на котором будто на корабле находятся семеро героев книги и собака. Причем, если фигуры созданы из бронзы, то сам остров выполнен из камня цвета морской волны. Автор скульптурной композиции Эрик Жумабаев, председатель фонда «Өмір өзен».

О выдающемся писателе современности казахстанский писатель-кинодокументалист Александр Головинский снял документальную киноленту под названием «Великое безумие пчел». Необычно его название. Как вспоминал А.Головинский, название фильма подсказал сам писатель. Во время работы над фильмом на берегу Аральского моря писатель рассказал ему притчу. Как-то он заночевал в бедной лачуге на берегу моря. Там одиноко доживали свой век старый рыбак со своей старухой. Единственный сын их погиб на фронте во время Великой Отечественной войны. Коротая долгие вечера, они зажигали единственную керосиновую лампу. На ее свет влетела ночная бабочка. Прильнув к огню, она погибла. Но вслед за ней гибнет в огне самец пчелы, расплачиваясь жизнью за свою любовь. В фильме великое безумие пчел обретает символический образ самоотречения, яростной готовности к гибели ради продолжения самой жизни.

Проникновенно и с любовью рассказывает в фильме о своей родине Абдижамил Каримович. Ему хочется, чтобы и другие полюбили эту невзрачную, голую, опаленную знойными ветрами выжженную степь. Он вспоминает, каким могучим когда-то был Арал, как курсировали по морю огромные теплоходы, перевозя за собой караваны барж с хлопком. Он был уникальным морским бассейном: по насыщенности кислородом его вода занимала одно из первых мест в мире. А еще, как рассказывал Нурпеисов, аральская вода была поразительно прозрачной, что удивляло всех, кто сюда приезжал. Сквозь голубую глубину было видно чистое белое дно, словно посыпанное сахаром. Гибель Арала стала для Нурпеисова личной трагедией. Он много говорит об этом, печальная судьба моря красной нитью проходит через все его творчество.

Здесь на берегу Арала он родился, здесь прошло его детство. И сейчас издалека виден утес под названием Бел-Аран. Там могилы его предков. А рядом – две высокие черные мраморные плиты. Символична их форма – вертикаль, открытая всем ветрам. На этих плитах высечены слова из двух главных его романов – «Кровь и пот» и «Последний долг» – на русском и казахском языках. И Абдижамил Каримович несколько раз в фильме повторяет: «Бел-Аран – это я. Я – это Бел-Аран».

В 1985 году ему было присвоено звание Народного писателя Казахстана. За роман «Кровь и пот» был удостоен Государственной премии СССР. В этом году патриарху казахской литературы исполнилось 95 лет. Указом Главы государства Касым-Жомарта Токаева ему присвоено звание «Қазақстанның Еңбек Ері».
Присвоение высшей степени отличия стало признанием особых заслуг писателя в развитии отечественной литературы, признанием его особого писательского дара и таланта. 

Материалы разворота подготовила Жанна БАЛМАГАНБЕТОВА