Кызылординские вести

В кюях - история страны, судьба народа
В первое воскресенье июля в Казахстане отмечается на-циональный День домбры. Утвержденный в 2018 году Указом Первого Президента страны Нурсултана Абишевича Назарбаева, праздник стал данью уважения  обычаям и традициям народа.
О, домбра, почему твоя песня грустна?
Грудь твоя забытых преданий полна.
Лишь рукою коснусь я упругих струн,
Зазвучит вековая боль, старина, – писал поэт Касым Аманжолов.
Любимый инструмент народа, домбра стала своеобразной звонкой историей кочевых племен, донесшей до нас музыкальную мудрость столетий. Касаясь пальцами ее струн и извлекая нежные звуки, степняки вели беседы, спорили, рассказывали о любви. Домбра стала верным спутником народа, сопровождая его в дни торжеств и великой скорби, во время шумных праздников и в тяжелое
лихолетье.
История домбровой музыки тесно переплелась с историей кочевников. Казахские кюи, обобщая жизненный опыт народа, переходили от одного поколения к другому. Искусство каждого кюйши и его стиль отличались яркой индивидуальностью, манерой исполнения, разнообразием тематики. Как утверждают ученые-искусствоведы, до наших дней дошло около пяти тысяч кюев.  
Домбровые кюи, отличаясь многообразием музыкальной формы, были самой развитой, достигшей профессионального уровня областью инструментальной музыки и представлены наряду с небольшими односложными сочинениями, крупными эпичес-
кими поэмами, кюями-легендами, кюями-сказаниями. Среди мастеров игры на домбре популярностью пользовался кюй-тартыс –
состязание в виртуозном владении домброй.
В зависимости от техники игры и манеры исполнения различают два вида кюев – шертпе и токпе. В токпе-кюях звуки извлекаются из обеих струн сильными кистевыми взмахами, в шертпе-кюях – щипковыми переборами пальцев рук. Они отличались не только техникой исполнения, разные они и по тематике. Если токпе-кюи обычно отражали яркие драматические события, посвященные выдающимся личностям, то кюи шертпе отличались  камерностью и лиричностью.  Кюи-токпе характерны для исполнительской школы Сарыарки, Западного Казахстана, Алтая, Тарбагатая, яркие представители этого направления – Курмангазы, Даулеткерей, Дина, Сейтек.
Кюи-шертпе присущи исполнительским школам Восточного, Южного и Центрального Казахстана. Величайшие мастера кюев-шертпе – Сугир, Байжигит, Тока, Дайрабай. Отличаясь глубоким философским содержанием, неторопливой и величавой манерой исполнения, кюи-шертпе особенно ярко отразили душу народа.  
Конец XIX – начало XX века в Казахстане ознаменовалось расцветом народного музыкально-поэтического творчества. По мнению исследователей музыки, наступил период своего рода степного Ренессанса, когда появилась целая плеяда талантливых поэтов, музыкантов, ученых и просветителей. Небывалого прежде расцвета достигло и искусство кюя. Это было время, когда повсеместно в казахской степи зазвучали пламенные песни Махамбета и бунтарские кюи Курмангазы. Это великое возрождение оставило неизгладимый след в судьбе казахского народа, в его
истории.
«Молчавшая еще со времен Коркута, более тысячи лет, песня кобыза вновь зазвучала с неслыханной красотой, задушевностью и неповторимой печалью. Древнее высокое искусство салов и сери вернулось к народу и заняло в числе других жанров подобающее ему место. Возрожденное искусство вывело из дремоты дух свободы», – писал Акселеу
Сейдимбеков.

Властитель струн
Широкой популярностью и всенародной любовью пользовался кюйши Казангап Тлепбергенулы. Он родился в 1854 году в местности
Акбауыр на полуострове Куланды на берегу Аральского моря. Кюи Казангапа отличаются глубиной содержания, совершенством формы, красотой музыкального языка. Он создал свою исполнительскую школу, оригинальную по стилю и манере игры. До наших дней дошло около ста его
произведений.
Отец будущего музыканта рано распознал в сыне незаурядный талант музыканта и сделал ему домбру. Первенец в семье бедного пастуха, Казангап с детства помогал отцу пасти байский скот и рано познал тяготы жизни. Утешение он находил в домбре, которая стала верным спутником и единственной радостью Казангапа. Только ей он доверял свои самые сокровенные мечты и
желания.
Искусству игры на домбре Казангап учился у приезжавших в аул кюйши. Получив разрешение отца, он отправился к знаменитому кюйши Торешу, жившему в местечке Донызтау-Акколка. Тореша поразил незаурядный талант молодого домбриста. Он раскрыл ему секреты игры на домбре, научил его многим кюям и благословил на прощание. Окрыленный встречей с Торешем, Казангап продолжает совершенствовать свое искусство, встречается с признанными кюйши Орынбаем из Бескалы, Курманиязом из Эмбы.
Большую роль в жизни кюйши сыграла встреча с Усеном торе, влиятельным и известным в округе человеком, владельцем знаменитой Каракамысской ярмарки, который был еще и тонким ценителем и почитателем искусства. Но не знатным родом и богатством гордился Усен торе, дороже всего для него была слава великого кюйши. Усена торе можно было назвать еще и меценатом, он способствовал развитию творчества салов и сери, степных певцов и музыкантов, и довольно часто одаривал их дорогими подарками.
Изучением творческого наследия Казангапа занимается музыковед и кюйши, преподаватель Казахской государственной консерватории имени Курмангазы Абдулхамит
Райымбергенов.  
Он рассказал об одном эпизоде из жизни Казангапа, который сблизил и подружил его с Усеном торе. Казангапа всегда окружали многочисленные почитатели его таланта и ученики. Как-то с одним из них, Курмангали Умурзаковым, он снарядил нескольких верблюдов и отправился за провизией вместе с караваном в город. В пути, следуя со своим спутником позади каравана, он увидел неподалеку от дороги три нарядные белые юрты. Узнав, что они принадлежат Усену торе, он решил остановиться, чтобы выразить ему свое почтение. Когда путники, спешившись, вошли в юрту, выяснилось, что хозяина нет дома. Молодая келин Усена торе по законам степного гостеприимства пригласила гостей к дастархану. В ожидании чая Казангап, осматривая пышное убранство юрты, увидел висевшую не кереге богато украшенную домбру. Музыканту и ценителю домбры захотелось посмотреть ее, подер-
жать в руках. Однако молодая сноха не сразу согласилась передать ему инструмент, ссылаясь на то, что свекор не разрешает никому ее трогать. Но, уступив просьбам гостей, передала домбру Казангапу. Только он начал перебирать ее струны, как в юрту вошел Усен торе. Он разгневался: как какой-то безродный путник может брать в руки без разрешения домбру, принадлежащую торе? Раздосадованный, он приказал Казангапу играть, но предупредил, что если он не владеет инструментом, то будет привязан к хвосту коня. С первых звуков кюя Усен торе понял, что перед ним непревзойденный кюйши, обладающий незаурядным даром сочинителя и исполнителя.
Полилась трепетная и завораживающая музыка, в которой отразилась вся гамма чувств и переживаний –
любовь и нежность, печаль и сочувствие, доброта и признательность. Молча слушал Усен торе. Стихли последние звуки чарующей мелодии. Очарованный, хозяин дома спросил его имя, отметив, что он знаком со всеми известными в округе музыкантами. Слышал, что есть еще молодой кюйши Казангап, с которым не привелось свидеться, возможно, он и есть тот самый Казангап. Для Усена кюйши исполнил один из лучших своих кюев «Көкіл», посвященный дочери. Как следует из истории создания кюя, его название созвучно современному «кекіл» (хохолок). Казангап поздно познал радость отцовства, и смерть единственной дочери стала для него невосполнимой утратой. Кюйши гладит дочь по хохолку (кекіл) со словами: «Кекілім-ау, көкілім-ау».
Усен торе оказал Казангапу самые высокие почести. Пятнадцать дней он потчевал Казангапа, как самого почетного и высокого гостя. А когда пришла пора проститься, он навьючил добром четыре верблюда, дал шесть пудов пшеницы, посадил его на скакуна, набросив ему на плечи шелковый чапан.
Торжеством настоящего искусства стало состязание в искусстве исполнения кюя (күй-тартыс) убеленного сединами Усена торе с молодым Казангапом. Нежно и мягко пела домбра старого кюйши, настойчиво и звонко – домбра Казангапа. В этом музыкальном турнире не было проигравшего. В знак признания таланта Казангапа Усен торе оказал ему самые высокие почести: надел на него чапан и подарил верблюда. Казангап же до конца жизни считал Усена торе своим учителем, открывшим ему тайны инструмента и научившим многим кюям.
Славу виртуоза-домбриста принесла Казангапу победа на кюй-тартысе, организованном в Конрате Азберген ханом. Это был один из выдающихся кюй-тартысов конца XIX века, в котором участвовали признанные в степи кюйши Орынбай, Дукенбай, Каратос-Аймагамбет и Каналы торе. Обязательным условием было исполнение 62 кюев «Ақжелен». «Ақжелен» –
это вид кюя с оптимистическим, жизнерадостным характером, который должен присутствовать в репертуаре каждого кюйши. Домбрист традиционно должен знать и уметь исполнять 62 кюя-акжелена.
Казангап сыграл наиболее интересные варианты-импровизации кюев «Ақжелен», среди которых особенно выделялся первый кюй из всего цикла под названием «Күй шақырар» (призывающий вдохновение). Он одержал в этом состязании сильнейших заслуженную победу, слава о нем разлетелась по всей степи.
В поисках тем для вдохновения, оттачивая исполнительское мастерство, кюйши путешествовал всю жизнь. Много времени провел в
Туркмении, и привязанность к турк-
менской музыке наложила отпечаток на кюи Казангапа, сделав их лиричными, непохожими на динамичные мелодии Курмангазы и героические Махамбета. Как пишет кюйши и искусствовед Садуакас Балмаганбетов, «кюи Казангапа – это неяркая песнь. И в этой неяркости скрыта страшная метафизическая тайна бытия. Мощь, гигантский напор, характерные для кюев Курмангазы, здесь неуместны».
Остро реагируя на происходящие вокруг события, он отразил в своем творчестве конфликты и перемены, происходящие в жизни родного края. Он глубоко сочувствовал судьбе родного народа, на долю которого выпало много бед и страданий.  
Он скончался в 1921 году и был похоронен возле аула Айшуак в Акбауыре (Актюбинская область). Незадолго до смерти тяжело больного композитора навестили его друзья и единомышленники. Свою домбру, верную спутницу жизни, он передал в дар одному из своих учеников и последователей Кадырбаю. После его смерти она попала в руки ученого-фольклориста Мардана Байдильдаева и ныне является одним из ценных экспонатов музея народных музыкальных инструментов имени Ыхыласа в Алматы.
Кюи Казангапа – это философское размышление о жизни и судьбе простых людей. Выходец из глубин народа, он всем сердцем воспринимал чаяния и нужды казахов, его домбра пела о несправедливости, поселившейся в казахской степи, поэтому-то народная память бережно сохранила и донесла до нашего времени музыкальное наследие Казангапа. Сегодня его произведения представлены в репертуаре известных оркестров респуб-
лики, звучат со сцены в исполнении признанных музыкантов-виртуозов. Имя Казангапа носит музыкальный колледж в Кызылорде.

Волшебный голос
нежных струн
Видным представителем домбрового искусства Приаралья был кюйши Мырза Токтаболатулы, больше известный под именем Шал Мырза. Этим именем обязан своему происхождению – происходил из рода шал (торткара). Он родился в 1847 году в местности Жыланды Аральского района (ранее Казалинский район). Любовь к искусству пробудилась в его душе рано. В этом сказалось и влияние отца Токтаболата – человека небогатого, но музыкально одаренного, прекрасного исполнителя на домбре. В его доме часто собирались известные музыканты. Мырза был не только современником известных в степи кюйши из Приаралья, со многими из них его связывала тесная
дружба.
Исследователи музыки считают Мырзу учеником Казангапа. Аксакалы рассказывают о встрече двух известных кюйши, происходившей в доме сына Усена торе, который так же, как и его отец, был покровителем искусства. Приезжая в Оренбург –
тогда это был центр Оренбургского генерал-губернаторства – степняки часто останавливались в его доме. Как старший по возрасту Мырза сидел на почетном месте юрты – торе. Казангап исполнял один за другим свои кюи. Очарованный необыкновенным даром тогда молодого Казангапа, Мырза дал ему свое благословение. Случайная встреча положила начало большой дружбе между Казангапом и Шал Мырзой.    
До наших дней дошло свыше 20 кюев Шал Мырзы. Среди них особенно известны «Асан қайғы», «Бұғының күйі», «Баулы ешкі», «Ташауыз», «Алпыс екі Ақжеленнің бауыр шешпесі». Кюи Шал Мырзы отличались особым композиционным строением. Интересна история создания многих из них. Однажды Шал Мырза был почетным гостем на тое в одном ауле. Спасаясь от жары, он сидел в юрте и, наблюдая за происходящим снаружи сквозь приподнятый полог, увидел девушку, которая то приходила в соседнюю юрту, то уходила. У хозяев он узнал, что это бедная сирота, которая после смерти родителей воспитывает грудного ребенка, своего младшего брата. Попасть на свадьбу очень хотелось, а оставить малыша не с кем. Вот и ходила девушка взад-вперед. Так появились его кюи «Тән-тән қыз», «Әуіп-пәли, бөпем-ай», «Жалтаң қара».
Мырза был не только талантливым сочинителем. В совершенстве владея домброй, он слыл мастером айтыса. В молодые годы часто вступал в песенно-поэтическое состязание с девушкой по имени Мамык, дочерью султана Байсары. Красивая и умная девушка всецело завладела сердцем Шал Мырзы. Но он был беден, а она –
дочь состоятельного и влиятельного вельможи. Любовь к Мамык вдохновила его на создание замечательных кюев «Мамық», «Мамықтың жортақ күйі».
В течение долгого времени кюи Мырзы исполняли как народные, его имя было забыто на долгие годы. Дело в том, что был он глубоко религиозным человеком и муллой. В годы Советской власти муллы, ходжи и другие служители культа были подвергнуты гонениям. Потомки кюйши были причислены к баям и в 20-30 годы прошлого века подверглись преследованиям. Творчество Шал Мырзы расценивалось как антинародное, а многие последователи его школы были репрессированы как враги
народа.
В 1928 году Шал Мырза с семьей покинул родные края и уехал в Каракалпакию. По просьбе единственного сына Альмырзы в 1930-е годы вернулся на родину. Незадолго до смерти кюйши подарил свою домбру племяннику Жалдыбаю, сыну своего брата Елеуке, благодаря которому дошли до слушателя произведения Шал Мырзы.        
В 60-70-х годах прошлого века Жалдыбай был артистом эстрадно-концертной бригады имени Нартая Бекежанова. Исполняя на концертах кюи Шал Мырзы, он выдавал их за народные. С большим мастерством и в оригинальной манере кюи Мырзы исполнял прекрасный домбрист из Казалинска Наби Жалимбетов.

Мастер кюя Альшекей
Одним из выдающихся представителей домбровой школы низовий Сырдарьи является композитор и кюйши Альшекей Бектибайулы. Он родился в 1847 году у подножия Каратау в местечке Бектибай сазы (ныне аульный округ Жайылма Жанакорганского района). Его отец Бектибай был человеком среднего достатка из рода конырат Среднего жуза, владел земельными участками. Тонкий ценитель музыки, именно он оказал влияние на развитие творческих способностей будущего музыканта.
Альшекей рано потерял родителей и сполна познал тяготы и лишения сиротской жизни. Заботы о мальчике взял на себя дядя по материнской линии Рустем, музыкант-виртуоз, мастерски исполнявший кюи на кобызе и сыбызгы. Этому искусству он обучил племянника. Очень скоро мальчик перешел на домбру и в двенадцать лет прославился как виртуозный исполнитель популярных в народе кюев. Вскоре появились кюи собственного сочинения, юный музыкант стал желанным гостем тоев и шумных празднеств, что способствовало знакомству с бытом, традициями и культурой степных племен. Скоро его кюи зазвучали на просторах от гор Каратау до бескрайних степей Акмечети. Свой первый кюй «Ақсақ тоқты» он написал в юном возрасте, когда спас овцу, на которую напали волки. Славу и признание Альшекею принес кюй
«Тепеңкөк».
 В начале 1900 года Российская империя начала строительство железной дороги «Оренбург –
Ташкент». На пути следования магистрали началось строительство вокзалов, станций, мостов. В 1902 году состоялось торжественное открытие вокзала на станции Томенарык. В празднике приняли участие любимцы народа салы и сери. В кочевой среде их приезд всегда воспринимался народом как праздник. Говоря современным языком, их выступление можно было назвать театральным шоу, зрелищным и красочным. Кони салов были не только красиво украшены, но и хорошо обучены, грациозны и изящны. И кони, и сама свита, восседавшая на них, и сами музыканты в яркой и броской одежде с домброй в руках – всё это становилось настоящим праздником, вызывало восторг народа и скрашивало его нелегкую кочевую жизнь.
Генерал-губернатор Туркестанского края Николай Иванов, удивленный и очарованный этим действом, повелел запечатлеть на холсте это зрелище, ставшее своеобразным олицетворением степной красоты. В изображенной на картине яркой и пестрой толпе особенно выделялся кюйши Альшекей. По распоряжению Н.Иванова картину повесили на самом видном месте. И долгие годы она украшала здание вокзала. После прихода Советов картина была снята со стены и исчезла. Возможно, в запечатленных на холсте вольных степных певцах большевики увидели чуждый им классовый
элемент.
Советская власть внесла коренные перемены в жизнь кочевых казахов. Утрата привычного уклада жизни, раскулачивание, вылившееся в широкие репрессивные акции, вынудило семью Альшекея покинуть родные места. Вместе с ближайшими родственниками Альшекей, которому тогда было больше восьмидесяти лет, переплыв на лодке через Сырдарью и тайно перейдя границу, ушел в соседний Узбекистан.
Грустные мысли овладели старым акыном, долго смотрел он на несущиеся волны реки... Возможно, предчувствовал, что ему не суждено будет вновь увидеть родную землю. Так родился один из его лучших кюев «Толқын» – философское размышление о жизни, судьбе народа.
Он умер на чужбине в возрасте 86 лет и похоронен в Таджикистане в местечке Жауан. Здесь он нашел свое последнее пристанище.  
До наших дней дошло более ста его кюев, но, как считают исследователи его творчества, многие его сочинения были позабыты, растеряны. Но даже те из них, что дошли благодаря творчеству замечательных народных исполнителей, говорят о незаурядном таланте их автора. Он был лириком – красивым, звонкоголосым, обаятельным. В родившихся в глубине его души проникновенных мелодиях нашли отражение глубокие человеческие переживания, размышления о превратностях жизни, звучат яркие краски родной степи и любовь к родной природе.
 
 Сила искусства
Виртуозной игрой на домбре покорял слушателей Досжан Куракулы. В пятнадцать лет он мастерски исполнял кюи Казангапа, Альшекея, Шал мырзы.
Родился в 1878 году в небольшом ауле (ныне аул имени Наги Ильясова) Сырдарьинского района. Его дед Курак был известным в краю батыром, сражался  бок о бок с батырами Бухарбаем, Игибаем, Жангабылом, не раз побеждал в поединках прославленных батыров Хивинского ханства. Досжана, оставшегося сиротой в четыре года, взял на воспитание дед Курак. Когда умер дед, мальчику было всего восемь лет. На развитие музыкальных способностей Досжана оказал влияние его дядя   Уким. Вместе с дядей подросток с 15 лет выступал на тоях и празднествах и занимался сочинительством. Слава о нем как о искусном кюйши, распространилась по всей
степи.
В 1939 году в составе группы артистов из Кызылорды во главе с Нар-
таем Бекежановым Досжан принимал участие в культурной программе  Всесоюзной выставки достижений народного хозяйства СССР в
Москве.  А за два года до этого под его руководством в ауле Ширкейли был открыт кружок домбристов. Незадолго до войны Досжан создал в ауле оркестр народных инструментов, который неоднократно становился победителем многих конкурсов. В составе оркестра было 25 артистов, среди них Рахматулла Султанов, Рамиш Абдрахманова, Сламбек Скаков, Шаки Оспанов. С началом Великой Отечественной войны в 1941 году многие из них были призваны на фронт, вернулись в родные края не все. Сам кюйши умер в 1944 году.
Богатое музыкальное наследие народа еще не до конца исследовано. Почитать творчество великих сыновей казахской степи, помнить и изучать их произведения – одна из задач программы «Рухани жаңғыру». В каждом кюе, дошедшем до наших дней, заключена история страны, судьба народа, его духовное богатство и традиции.
Жанна Балмаганбетова