Кызылординские вести

Кирилл ДЕНИСОВ
Часто мы сталкиваемся с житейскими проблемами, стараемся как-то их решить, жалуемся или виним кого-то, но вряд ли задумываемся о том, что любая обыденная для нас ситуация – труднейшее испытание для инвалидов, прикованных к кровати, как, например, Нине Роговской, которая больше тридцати лет не может самостоятельно передвигаться.
Коренной кызылординке скоро семьдесят. До того, как сломала позвоночник, работала ревизором, однажды баллотировалась в депутаты городского маслихата, тогда для победы ей не хватило трех голосов. Живет на небольшую пенсию и еще умудряется зарабатывать, реализуя продукцию компании «Avon». По ее словам, клиентская база у нее хорошая и денег на жизнь хватает, и такой оптимизм не может не вызывать уважения. Детей и внуков у нее нет, каждый день к ней приходит кто-то из городского отдела занятости и социальных программ. Как правило, это девушки, у которых нет постоянной работы. Они ухаживают за бабушкой, ходят в магазин, аптеку, готовят еду. Такие сиделки часто меняются, а иногда просто пропадают, к сожалению, прихватывая с собой что-нибудь из дома. Нина Константиновна по этому поводу только всхлипывает: «Обидно, ведь ничего ценного не утащишь у меня».
— Я много общаюсь с инвалидами из других областей, — продолжает она. – У меня есть друзья в Актобе, Алматы, Шымкенте, ездила к ним в гости. Там для передвижения на инвалидной коляске больше возможностей. Мы и так тратим много сил, а оказавшись у входа в здание, не можем иногда в него попасть. Например, нужно мне было в суд по делам, а там пандус красивый, отделан мрамором, но по нему скользко забираться, такой высокий, что если не удержишься, будешь катиться до самого центра площади. Или магазины, у многих из которых пандусы крутые и без поручней, сделаны просто для отчетности. Было бы хорошо, если местные власти хотя бы изредка нас собирали, советовались с нами, узнавали, что нам, собственно, нужно. …Заметив, как я поглядываю в окно, а живет бабушка на третьем этаже, и в окно ей упираются ветки, она спросила, что я там увидел. Услышав, что редко в Кызылорде встретишь многоэтажку, окутанную в «зеленую» тень на такой высоте, она улыбнулась:
— Эти деревья еще моя бабушка сажала, а она была 1901 года рождения, потом моя мама и другие старожилы нашего двора.
Оказалось, что три года назад деревья были выше пятого этажа, но их обрезали, а какие-то вовсе срубили во время модернизации дома. Ремонт проводило ТОО «Тұрғын ұй Қызылорда», рабочие которого на вопросы жильцов, почему их лишают зелени, отвечали, что просто выполняют поручение начальства. А потом они начали обновлять наружную сторону дома, очищать стену от слоя старой шпаклевки и добрались до окна Нины Константиновны. Дома никого не было, ребята, увидев ее, лежащую на кровати, попросили закрыть окна. Она объяснила, что встать не может и попросила пока работать в другом месте, а утром должна прийти сиделка. Но рабочие, рассказывая друг другу что-то смешное, с удвоенной силой продолжили работу, и пыль, перемешанная с песком и цементом, полетела к ней в квартиру.
— Я сама, постель, вещи, мебель, еда на столе… всё было под слоем пыли, а когда я стала звонить в акимат и ТОО, ко мне пришел человек и только извинился, не предложив никакой помощи.
После модернизации ее заверили, что за ремонт она заплатит только половину – пятьдесят семь тысяч тенге. Сейчас к ней продолжают приходить квитанции, а сумма долга составила шестьдесят тысяч тенге, хотя по квитанциям, которые нам удалось с ней найти, двадцать пять тысяч тенге уже оплачено. Даже ученик младших классов сообразит, что с бабушки, инвалида первой группы, пытаются получить почти в два раза больше, чем положено. С этим вопросом она обращалась в разные инстанции, но ничего не добилась и продолжает с каждой пенсии платить за модернизацию.
Таких историй у Нины Роговской за тридцать четыре года накопилось много, но она продолжает верить людям, работает и радуется жизни. Просто желание добиться справедливости заставляет ее обращаться в разные организации и ко многим людям. Ведь, как она говорит, жизнь у нас одна.