Кызылординские вести

     Проведение археологических изысканий на земле Сыра, сохранение и изучение ее историко-культурного наследия,  научно-исследовательские работы по археологии и этнографии, пропаганда культурных ценностей региона – вот им занимаются в научно-исследовательском центре «Археология и этнография» при КГУ  имени Коркыта ата.  
Одним из ключевых факторов создания центра  стал подписанный в 2004 году трехсторонний договор между  Институтом археологии имени А.Маргулана МОН РК, Институтом этнологии и антропологии имени Н.Н.Миклухо-Маклая  РАН РФ и КГУ имени Коркыта ата. В его рамках   вуз ведет археологические исследования памятников античного периода Чирик-Рабата, средневекового городища Жанкента, золотоордынского поселения Арал-Асара. Проведены исследования  городищ   Бабиш-мулла, Ширкейли-Кос-асар, Сыганак и курганного могильника Сенгиртам.  
Руководитель научно-исследовательского центра, археолог, кандидат исторических наук  Азильхан Тажекеев рассказал, что  в 2013 году  в регионе  был создан научно-методический Совет по охране и использованию историко-культурного наследия, и именно эта инициатива  руководства области способствовала началу нового этапа  в археологическом исследовании историко-культурных объектов Приаралья.   По решению Совета  впервые в области на археологические раскопки были выделены средства из местного бюджета.   На них с 2013 года идут  раскопки в  Чирик-Рабате, Жанкенте, Сыганаке.
В 2015 году центр совместно с Институтом археологии им. А.Х.Маргулана в рамках грантового проекта МОН РК провели исследования городищ  Бабиш-мулла, Ширкейли-Кос-асар и могильника Сенгир-там. Впервые развалины Бабиш-муллы обследовал авиаразведывательный отряд Хорезмской экспедиции в 1946 году. Тогда же были нанесены на карту  большое городище  Бабиш-мулла I и отдельно стоящее здание Бабиш-мулла II, сделан схематический план крепости и собран другой материал.  Дополнительное   обследование Бабиш-муллы проведено в 1948-1949 годах. Основные археологические работы проводились в 1957 году. Тогда было установлено, что Бабиш-мулла – это  античная крепость, обнесенная мощной, возведенной на пахсовом цоколе стеной из сырцового кирпича. Извне стена защищена полукруглыми башнями, по внутреннему периметру прослеживается застройка городища.  В северной части его расположена квадратная цитадель, обнесенная стеной с башнями, в которой прорезаны стреловидные бойницы. Вход в крепость шел через приватное здание, называемое донжоном. При раскопках обнаружено, что крепость имела несколько строительных периодов, не выходящих, однако, за хронологические пределы IV-II веков до н.э.
— При археологических работах, охвативших сельское поселение в окрестности городища Бабиш-мулла, в 2015 году ученые нашли обломки горнов   печей для обжига, — говорит ученый.  – Здесь, по всей видимости, была мастерская по производству керамических изделий. Также обнаружены  фрагменты около десяти керамических печей. Чем интересна эта находка? Длительное время археологи не могли найти центр производства гончарной (станковой) керамики чирикрабатской культуры. Обилие фрагментов станковой керамики в археологических раскопках говорило о том, что она не привозная, а сделана здесь. Причем керамика несет в себе традиции, близкие  античной «эллинистической» культуре Средней Азии. Раскопки поселения по производству керамических изделий позволяют нам реконструировать взаимоотношения и социально-экономическую жизнь ранних земледельцев и скотоводов Приаралья. Здесь на древних протоках Сырдарьи кочевые племена саков начинали оседать и создавать самую раннюю протогородскую культуру. Происходило размежевание труда, появилась узкая специализация на одном виде продукта.   В это время Восточное Приаралье становится центром торговли с кочевыми племенами Западного и Центрального  Казахстана.                
На курганном могильнике Сенгир-там археологи выявили курганы, относящиеся к сакской культурной общности.   Немногочисленные находки, полученные в ходе исследования, говорят о том, что памятник существовал примерно в VI-V веках до н.э. Продолжаются исследования и  городища Шеркейли-Кос-асар. Это комплекс из трех крепостей, построенных, предположительно, в разное время и на определенном этапе объединенных одной фортификационной системой.
В 2017 году  научно-исследовательский центр вновь начал раскопки на городищах Джент, Сортобе и Кескен-кала. В 2018 году начнется работа и на Бабиш-мулле.
— Сортобе — один из новых памятников среди этих исторических объектов, — продолжил мой собеседник. — По словам ученых, более семидесяти процентов Сортобе находится под водой. По находкам можно понять, что верхние слои памятника датируются VIII-IX веками. В это время там проходил Великий Шелковый путь, соединявший степи Казахстана и земледельческие оазисы Средней Азии. Ученые-археологи говорят, что здесь, возможно, бывал Коркыт ата. Многие маршруты шли через это древнее городище, которое существовало в годы жизни великого мыслителя. До сих пор мы связывали имя Коркыта только с Жанкентом и  отмечали  считанные городища огузов – Жанкент, Джент, Кескен куйиккала, Куйик кала. В рамках же пос¬ледних исследований в нашем регионе на участке вдоль Сырдарьи от Кызылорды до Жанкента мы открыли почти тридцать огузских городищ. В их числе и город Сор¬тобе, который близко расположен к месту захоронения Коркыта. Это городище VIII-X веков, Жанкент – IX-XI веков — эти даты свидетельствует о том, что жизнь в этих городах шла параллельно. Мы проводим здесь комплексные научные археологические исследования, чтобы получить как можно больше информации о жизни людей в эпоху Коркыта.  
Сегодня научно-исследовательский центр продолжает  работу по музификации   Жанкента.  На основе  договора центра и областного учреждения по охране памятников в мае начаты исследовательские работы  в этом городище.  Они  идут в трех направлениях:  раскопки,  научная  реставрация  и консервация  объектов. Объект готовится для будущих туристов. Установлены навесы над двумя объектами. Восстанавливается усадьба — жилой квартал в Шахристане. Здесь открыто около сорока жилищ, так называемых квартир.
 К радости исследователей сегодня  от центральной автотрассы  до Жанкента проложен асфальт. Это намного облегчит дальнейшую работу. Археологические исследования здесь идут с 2005 года, и настало время, когда все  результаты нужно показать людям. После завершения этого объекта работы по созданию музея под открытым небом начнутся и на Сортобе.  
Экспонаты, найденные в ходе археологических раскопок, выставлены в экспозиционном зале научно-исследовательского центра. Здесь установлены тематические стенды, посвященные историко-культурным памятникам  земли  Сыра. Представлены предметы быта, украшения, керамический комплекс, культовые и нумизматические материалы, полученные во время   работ на древних памятниках. В фонде экспозиционного зала  хранятся и видео-, фотоматериалы из архива Хорезмской археолого-этнографической экспедиции, электронные версии карт археологических памятников истории и культуры Приаралья.
Двери экспозиционного зала  всегда открыты для посетителей, желающих ознакомиться с историей родного края. Научный сотрудник научно-исследовательского центра, керамист Гульмира Амиргалина говорит, что экспонаты периодически пополняются. Многие из них после реставрации  переданы в областной историко-краеведческий музей, музей мемориального комплекса «Коркыт», большинство редких исторических находок находятся в Алматинском государственном музее.  Сегодня трудно назвать точное число находящихся в Центре экспонатов.
— В основном, к нам поступает керамика фрагментированная, то есть кусками. Их очень много. Редко, когда мы находим цельный предмет, — поясняет Г.Амиргалина. — К примеру, только с одного памятника Сортобе в прошлом году мы привезли более двух тысяч фрагментов керамических изделий.
По мнению археологов, о том, что в Сортобе жили огузы можно судить по более поздним культурным слоям городища. Об этом говорит датируемая VII-VIII веками красноангобированная керамика жетыасарского периода, аналоги которой найдены в древнем городище Отрар. Здесь встречаются предметы, схожие с посудой из Жанкента – это орнаментированные крышки и хумы, кувшины. Среди редких находок – искусственно обработанный камень в форме кобыза. Помимо этого, найдены идеально сохранившиеся древнее блюдо, кости животных, изделия из меди и дерева.
Среди экспонатов представлена одна из ценных находок  в Сортобе — ритуальная очажная подставка из камня в виде  барана, датируемая XIII-X веками.
— Она изготовлена из обожженной глины, полностью отреставрирована, — рассказывает научный сотрудник. Края подставки оформлены в виде завитков рогов с  резным орнаментом. Такие подставки часто встречаются в древних городищах. Многие из них мы нашли в очагах помещений жителей среднего класса, но здесь люди не готовили пищу. Рядом  заметен мощный прокал – место разжигания огня. По мнению ученых, очаги с подставками  были культовыми местами, своего рода святилищами. Как правило, рядом  обязательно устанавливали тандыры — хумы для готовки.
Среди экспонатов еще одна уникальная находка, обнаруженная на  раскопках Жанкента. Это небольшое сооружение, которое также, по мнению ученых, было святым местом у местных жителей.
— Мы  условно именуем его алтарем, — продолжает моя собеседница, — в 2017 году провели реставрацию, полностью воссоздав оригинал, первоначальный вид. Восьмигранный алтарь сложен из целых квадратных кирпичей и их обломков. В центре явно заметны следы сильного прокала. Сооружение было найдено в цитадели Жанкента, где, как известно, жили правители городища. Ученые склонны к мнению, что среди жителей  преобладал культ огня — оберег, который часто встречается в тюркской мифологии.
В экспозиционном зале, конечно же, в первую очередь в глаза бросаются  наиболее крупные хумы, глиняные сосуды, тотемы. Меня привлекла достаточно крупная по размеру зернотерка диаметром  почти метр. По словам Г.Амиргалиной, она была найдена на городище Арал-Асан (XIV век). Зернотерка была настолько тяжелой, что человеку привести ее в движение было явно не под силу. Вполне вероятно (как  предполагают археологи), что  зерно размалывали  с помощью верблюдов или других крупных домашних животных.
Среди экспонатов есть и экзотические – рога оленей, найденные на городище Кос-Асар (VII-X вв.) в Ширкейли. Как они попали в наши края? Возможно, через эту территорию пролегал торговый путь, и  диковинку привезли к нам купцы, а может быть, это подарок какому-нибудь  представителю власти? Это пока остается загадкой для ученых.
В научно-исследовательском центре мне выпала большая удача познакомиться и побеседовать с российским художником-реставратором Еленой Пшеничновой. Она в нашей области в очередной командировке. Вот уже седьмой год подряд участвует в археологических раскопках на исторических памятниках Приаралья под руководством заведующей центром «Археология Евразии» Института этнологии и антропологии имени Н.Н.Миклухо-Маклая  РАН Ирины Аржанцевой. Несмотря на занятость, она охотно рассказала о тонкостях  и сложностях своей работы.
— Реставрация керамических изделий — дело нелегкое. Реставратор должен быть и художником, и ученым, и опытным конструктором. Моя профессия –  своего рода сочетание работы и игры в пазлы.  Наше дело и  романтическое, и бюрократическое. Нужно знать все о каждом исследуемом материале. Откуда он? Из чего изготовлен?  Если нет данных, то никакой научной ценности он не представляет. Нужно шифровать каждый кусочек керамики. На каждом фрагменте должен быть свой паспорт – год находки, номер раскопа, квадрат, глубина и т.д. Бывает сложнее, если куски найдены на разных глубинах. Это разные времена, разные эпохи. Нередки случаи, когда нам удается найти все фрагменты одного предмета.  
Важно в нашем деле определить историческую хронологию  предмета. Не всегда, к примеру, специа-лист может понять, к какой эпохе относится найденная в раскопках керамика. Намного может упрос-титься эта задача, если рядом с предметом, например, находят бусинку.  Ну, а когда мы находим монетку, то это для нас праздник. По ней можно точно определить возраст глиняных изделий.
Опытный реставратор легко определяет «тесто», из которого изготовлено керамическое изделие. Глядя на многочисленные амфоры и сосуды, я заметила, что некоторые выполнены из плотного и гладкого материала, большинство же крошилось и рассыпалось.
— Плотное «тесто» – глина с небольшой примесью пес¬ка для армирования, — поясняет Е.Пшеничнова, — иногда в керамику специально добавляли органику – мелко рубленую солому, листья, нередко и навоз. Когда изделие обжигали в гончарной печи, это все выгорало, образовывались невидимые мельчайшие дырочки. В таком сосуде в жару хранили воду. Она всегда оставалась холодной. Технологии были разные. Для небольших сосудов брали глину с небольшой примесью песка. Для более крупных в состав часто добавляли толченые ракушки для поддержания формы. Вот такие умельцы были в древности.
Российский реставратор работала  на многих  исторических объектах Кавказа, Средней Азии. И знает, что у каждого народа своя интересная традиция. На древних городищах Приаралья часто встречала предметы с изображением бараньих рогов. Их много.  Возможно, в этих краях  это было любимое животное. По мнению ученого, уникальные предметы здесь встречаются крайне редко.  Например, в Жанкенте ее поразило обилие красиво декорированной посуды, горшков с крышками, украшенными  растительным орнаментом.    
— В нашем деле важно не только собирать, реставрировать, фотографировать   все найденные предметы, необходимо и публиковать результаты исследований в научных изданиях. Экспонаты могут быть интересны и необходимы другим ученым, занимающимся, например, тем же  историческим периодом, — подчеркнула моя собеседница. — Древние экспонаты — это безмолвные свидетели истории,  они могут о многом рассказать ученым.