Кызылординские вести

«...История казахского народа уникальна как по эволюционному развитию, так и по содержанию. Она насыщена величайшими испытаниями на проверку качества, стойкости, мужества и достоинства казахов. Не раз мы оказывались на грани полного исчезновения, но всегда находили в себе силы для возрождения. История помнит о том, как казахи, подобно птице Феникс, вновь возрождались из небытия и начинали свое движение в великом караване мировой цивилизации».

(Из книги Елбасы Н.Назарбаева «В потоке истории»)

Вся история Казахстана XV-XVIII веков – это история военно-политического противостояния, ожесточенная, наполненная блестящими победами и драматическими поражениями борьбы казахского народа с внешними врагами. Хранителем исторической памяти народа, летописцем героических битв и сражений был сам народ. До наших дней дошли передаваемые из уст в уста «преданья старины глубокой», запечатленные в эпосах и жырах, киссах и дастанах.В произведениях фольклора особенно ярко отразился период противостояния казахов агрессии Джунгарского ханства – государства западных монголов (ойратов), просуществовавшего чуть более 120 лет на восточных и юго-восточных рубежах современного Казахстана. Эпоха казахско-джунгарских войн XVII-XVIII веков, получившая в народе название «жаугершілік заманы», охватила два столетия и немеркнущей славой покрыла имена доблестных батыров, вставших на защиту своего народа и родных кочевий. В любом регионе страны можно услышать поэтические сказания и легенды, в основе которых – ратные подвиги и деяния того или иного батыра. Почти в каждом уголке страны встречаются названия местностей и урочищ, названных именами народных героев, или указывающих на происходившие здесь сражения и битвы. Примером беспримерного мужества и героизма, воинской отваги и военного искусства стало Орбулакское сражение, состоявшееся в 1643 году, в ходе которого казахи сумели дать достойный отпор во много раз превосходящему по численности войску джунгар, доказав тем самым не только врагам, но и самим себе, что победить можно не только числом, но и умением.

Как известно из истории, в первой половине XVII века на обширной территории от Тибета до Урала активную внешнюю политику проводило Джунгарское ханство, политический центр которого был сосредоточен в южном Тарбагатае. Государством управляли ойратские князья дома Чорос. В середине 30-х гг. XVII в. одному из них – Эрдени Батуру хунтайджи – удалось объединить ранее враждовавшие племена и создать могущественное государство, которое просуществовало 120 лет и внушало страх жителям всей Центральной Азии. Джунгары стремились закрепить за собой торгово-ремесленные центры, караванные дороги и пастбища, что в условиях кочевого скотоводства влекло передел земельных угодий.

В 1628 году после смерти Есим хана в казахской степи усиливаются распри и соперничество между племенной знатью и феодалами. Некоторые казахские султаны стремились обособиться от ханской власти и править своими владениями единолично. Стали прерываться тесные связи и между жузами. Создавшейся ситуацией воспользовались джунгары. Продвигаясь вдоль северных отрогов Джунгарского, Илийского и Киргизского Алатау по отрезку Великого Шелкового пути через Капчагай (в переводе с ойратского языка – «узкое, зажатое место»), джунгары совершали набеги на казахские земли, доходя до Сырдарьи. Дорога эта стала для джунгар накатанным маршрутом для вторжения в Южный Казахстан.

Как и его отец Есим хан, Жангир султан был обеспокоен усилением Джунгарского ханства и как рассказывает народная молва, годы своего правления он провел на коне, отражая натиск джунгарских захватчиков. Имя Жангир хана, полное имя звучит как Жахангир, стало синонимом храбрости и отваги, не случайно его прозвали «Салқам Жәңғір», что дословно можно перевести как «сильный, внушительный». Прямой потомок Чингисхана, свою родословную он ведет от его старшего сына Джучи. Он был сыном Есим хана и стал отцом прославленного Тауке хана, которого за мудрость народ прозвал Аз-Тауке. Продолжая политические традиции своего отца Есима, Жангир поддерживал союзнические отношения с правителями моголов, с эмиром Самарканда Жалантосом бахадуром, который был сподвижником и другом его отца Есима. Самаркандский эмир происходил из рода торткара младшего жуза и приходился родным дядей Айтеке би.

Зимой 1643 года Эрдени Батур с 50-тысячным войском выступил в поход на казахско-киргизские земли. Подвергнув опустошению и огню токмакско-алатауские аулы и захватив много скота и пленных, с богатой добычей джунгары возвращались к себе. Но в одном из горных ущелий путь им преградил поджидавший в засаде отряд Жангир султана.

Ненависть Жангира к джунгарам можно объяснить и фактами из его биографии. Восемью годами ранее, в 1635 году, Эрдени Батур вместе с родственными ойратскими племенами торгаутов вторгся в казахские земли. Немногочисленный отряд Жангира был разбит, а сам он оказался в плену. Молодой султан ничем не отличался от рядовых воинов – такая же легкая кольчуга, войлочный колпак, то же вооружение. Калмаки и подумать не могли, что перед ними наследник казахского трона. К тому же он говорил на монгольском языке и знал обычаи соседей. На первом же привале он начал молиться. Увидев, что пленник обращается в молитвах к Тенгри, калмаки приняли его за туленгита (плененные монголы, состоявшие на службе у казахских ханов и султанов). К нему стали лучше относиться, даже развязали руки и ноги. Не случайно Жангир часто повторял своим воинам: «Не всем молитвам следует верить». Ему пришлось до конца испить чашу горести и унижения. Пленение подорвало на некоторое время его авторитет не только среди политических оппонентов, но и среди простого народа.

На протяжении веков казахские торе-чингизиды не раз попадали в плен к ойратам, но их никогда не убивали, так как родственные казахам ойраты всегда сохраняли уважение к потомкам великого Чингисхана, а также не исключали возможность заключить с ними в будущем союзнические отношения. Кроме того, за знатного и родовитого султана можно было получить богатый выкуп. Достоверно неизвестно, сколько времени он пробыл в плену и каким образом освободился. Как пишут историки, попал Жангир в плен не к Эрдени батуру, а к его давнему сопернику Хундулену Убаши, предводителю хошоутов, кочевавшему в Сарыарке. Известно, что одной из младших жен Жангира была калмычка Иурен из рода хошоутов, мать будущего Тауке хана, а Хундулен тайджи называл Жангира приемным сыном, впрочем, у казахов так могли называть и зятя – куйеу бала. Вполне возможно, что Хундулен тайджи предупредил своего зятя Жангира о готовящемся походе Эрдени Батура, так как сам он в походе не участвовал и в казахском султане видел союзника для борьбы с давним соперником. Записи о том, что Хундулен отказался участвовать в походе и предупредил Жангира, сохранились в записях джунгарского посла Бахтыя тобольскому воеводе.

Как только весть о вторжении джунгар дошла до ханской ставки в Туркестане, Жангир начинает подготовку к отпору. По примеру своего отца Есима Жангир большую часть времени проводил на территории Могулистана. Заключить союзнические договоренности Жангиру помогли династийные браки: одна из его дочерей от старшей жены была выдана за сына могулистанского правителя Абдаллаха, еще одна стала женой бухарского султана Абдулазиса, отец султана хан Есим был близким другом и сподвижником самаркандского эмира Жалантоса. Используя все эти родственные и дружеские связи Жангир создает антиджунгарскую коалицию. Он закупает на рынках Самарканда и Бухары ружья, свинец и порох, а из нукеров и батыров формирует личную гвардию, вооружив ее самым современным на то время военным снаряжением – фитильными ружьями, которые еще называли карамылтыками.

Предупрежденный о маршруте Эрдени Батура, он принял смелое решение – встретить войско противника численностью в пятьдесят тысяч человек со сравнительно небольшим отрядом из 600 лучников, вооруженных карамылтыками. Это длинноствольное фитильное ружье было самым передовым на тот момент оружием. В тюркских языках слово «кара» означает «чёрный» (здесь противопоставляется украшенному оружию), «мылтык» – винтовка, ружьё. У него был характерный изогнутый приклад и очень длинный ствол. K ружью прикрепляли две деревянные сошки, на которые при стрельбе опиралось это громоздкое оружие.

Возвращавшийся из похода Эрдени Батур, дойдя до реки Коксу, отправил обозы с добычей вперед, а сам завернул на Белжайляу (сегодня Панфиловский район Алматинской области). Это череда пастбищ между горными хребтами Джунгарского Алатау и Алтын-Эмеля, одно из лучших мест Жетысу со своим особым микроклиматом. Тут проходит дорога из Прибалхашья в Илийскую долину. Летом здесь не бывает иссушающей жары и выжженной травы. Об этом знали ещё древние саки, курганы которых попадаются вдоль дороги. Знали об этом и джунгары. Подвергнув опустошительным набегам киргизские аулы в предгорьях Алатау, разбив ополченческие отряды родов старшего жуза дулат, албан, шапрашты, ошакты, Эрдени Батур решил поживиться, разграбив богатые аулы в окрестностях Алмалыка, столицы Могулистана. В отличие от аулов кочевников, основным богатством которых был скот, здесь можно было поживиться богатыми изделиями искусных ремесленников, серебром и золотом и другими ценностями. Удачный в начале поход кончился для джунгар полным разгромом их войска.

Для предстоящего сражения Жангир выбрал горное место недалеко от реки Ор. По его замыслу определяющую роль в битве должен был сыграть рельеф местности. В узком горном проходе невозможно было передвигаться верхом, на что и рассчитывал Жангир. Заблаговременно построив оборонительное укрепление в узкой горной долине Джунгарского Алатау, он эффективно применил против неприятеля новую тактику позиционной войны: часть своих воинов в количестве 300 человек, вооруженных ружьями, укрыл в редуте, другая половина отряда скрылась недалеко в засаде. Орбулакское сражение описали исследователь-демограф, кандидат экономических наук Марал Томпиев и ученый-публицист Марат Уали в своей книге «Эпоха обретения границ», посвященной эпохе казахско-джунгарских войн: «...Когда с запада, из-за дальних холмов показались первые джунгарские всадники, казахские стрелки, сжимая в руках ружья, затаились в окопах. Джунгары, перевалив через холм, заполонили долину Орбулак. По кличу Жаксыгул Мергена «Аттан!» залп из трехсот ружей оглушительным эхом разлетается по ущелью. Стрелки меняют ружья, и звук второго залпа догоняет первый. Убитые и раненные всадники падают на землю. Ущелье наполняется грохотом выстрелов, свистом пуль, ржаньем коней, криками и стонами раненных. Джунгар, впервые столкнувшившихся с массовым применением огнестрельного оружия, охватила паника. Некоторые пытаются взобраться на защищаемую казахами сопку, но не успев добраться до вершины, падают, сраженные пулями или длинными копьями казахов и катятся вниз. Неожиданный и внезапный удар по вражескому войску наносит из тыла спрятанный в засаде отряд, которым командовал сам Жангир. Ему, казалось бы, удалось невозможное – с небольшим отрядом задержать в десятки раз превосходящее по численности войско на целые сутки».

Через день, собравшись с силами, джунгары обходят орбулакскую сопку по узкой тропе вдоль русла реки Кескентерен и попадают в долину Ушкуйган. В этой долине длиной в несколько километров и с относительно плоской поверхностью, где сливаются три речки, джунгары пытаются развернуть свою конницу, но их ждет неожиданный сюрприз: их встречают два тумена (около двух тысяч воинов) могул-киргизских батыров Табая и Котэна, сердца которые были охвачены жаждой мести за свои разграбленные кочевья и угнанных в плен родичей. Битва разгорается с новой силой, и джунгары начинают вскоре снова одерживать верх. И тут полной неожиданностью для джунгар стало появление в разгар боя самаркандского эмира Жалантоса бахадура. Обойдя долину по горной тропе, 20-тысячное самаркандское войско заходит в левый фланг джунгар, что окончательно предрешило исход этого жестокого сражения. Джунгары спешно отступают, опасаясь новых потерь и уходят назад в Тарбагатай. По разным источникам, в результате этого кровопролитного боя джунгары потеряли 10 тысяч убитых воинов и потерпели сокрушительное поражение.

Казахстанские историки часто проводят аналогии между Орбулакской битвой и подвигом 300 спартанцев царя Леонида в битве при Фермопилах. По легендам, так же, как султан Жангир с шестьюстами воинами защищал узкий проход между двух горных хребтов от 50-тысячной армии Эрдени Батура, спартанский царь Леонид и его 300 воинов защищали проход между горами и морем от 80-тысячной армии Ксеркса. Так же, как и битва при Фермопилах, Орбулакское сражение не имело решающего политического значения. Греция все равно была завоевана персами, а Могулистан и Жетысу – джунгарами. Но это сражение стало образцом беспримерного мужества, героизма и невероятной силы духа казахов и вошла в мировую летопись боевой славы и военного мастерства. Главное ее значение в том, что объединенное тюркское войско, в котором бок о бок сражались представители всех трех казахских жузов вместе с братскими народами –киргизами и узбеками – смогли нанести ущерб намного превосходящим силам противника и поверить в свои силы. Кроме того, казахи впервые применили новую тактику борьбы – залповую стрельбу из ружей пешими стрелками, ведение окопного укрепленного боя. Ведь до этих пор кочевники воевали верхом на конях, применяя копья и луки. Успех сражения определило прежде всего военное мастерство хана Жангира. Немеркнущей славой покрылось имя этого казахского правителя. Отдавая дань его героическому образу, народ воспел Жангира и его деяния в многочисленных жырах и дастанах. К сожалению, он не успел воплотить в жизнь свои реформаторские идеи и планы. По некоторым данным, он был убит в 1652 году – в поединке жекпе-жек был убит семнадцатилетним сыном хошоутского правителя Цэгэна.

Вдоль международной трассы «Шымкент – Ташкент» на высоком холме вблизи населенного пункта Шарап-хана Казыгуртского района Южно-Казахстанской области возведен мемориальный комплекс. Издалека можно увидеть впечатляющие конные статуи Жангир хана и Жалантоса бахадура.
На сплошной гранитной стене с внешней стороны площади, где расположился комплекс «Батыр бабалар», установлены панно. Изображение на одном отражает самые трагические страницы истории, которые известны как «Ақтабан шұбырынды, Алқакөл сұлама». Другое – воспроизводит эпизоды Орбулакской битвы. На панорамной стене вместе с двумя полководцами, которые привели воинов к этой победе, навечно запечатлены великие исторические личности казахской земли – Шапырашты Карасай, Аргын Агынтай, Алшын Жиембет, Канлы Сарбука, Найман Коксерек, Дулат Жаксыгул, Суан Елтинди и батыры братского кыргызского народа – Котен и Табай.

 Эпоха казахско-джунгарских войн – это беспрецедентный пример того, как в самый критический период своей истории наш народ сумел консолидироваться, отстоять политическую независимость, сохранить землю и передать ее своим потомкам. И сегодня нам надо помнить и не забывать эту важнейшую страницу казахской истории, чтить заложенные тогда традиции и бережно относиться к именам героев, благодаря которым мы сохранились как народ, как общество, как государство.

Жанна Балмаганбетова